Жан-Клод встал и поднял меня на ноги. Дамиан двинулся вместе со мной, Джейсон тоже.

– У нас для всех приготовлены комнаты, – сказал он. – Вас туда проводят, и у дверей мы поставим стражу – для защиты всех заинтересованных лиц.

Бобби Ли все так же держал вампиров под ровным прицелом своего пистолета.

– Анита? – сказал он вопросительно.

– Я не хочу, чтобы они тут бродили без охраны, так что идея мне кажется удачной. Вы, ребята, сможете еще столько здесь пробыть?

– Детонька, я за тобой на край света готов идти. Еще бы мы не могли!

Южный акцент его стал так густ, хоть топор вешай.

– Спасибо тебе, Бобби.

– Да не за что.

– Менг Дье, Фауст! Вы знаете путь в комнаты, покажите нашим стражам, куда идти.

Менг Дье – красивая, точеная, с абсолютно прямыми черными волосами до плеч, а кожа – как бледный фарфор. Совсем была бы как китайская куколка, если бы не ходила почти всегда в облегающей черной коже. Она как-то портила впечатление. Она – мастер вампиров, а ее подвластный зверь, как выяснила я к своему удивлению, – волк. Странно, но это не увеличило ее привлекательность ни для волков, ни для меня. Слишком уж она недружелюбна.

Фауст был не намного выше Менг Дье, но он не казался хрупким – просто низеньким. Был он жизнерадостно красив – как простой симпатичный мальчишка, случись ему оказаться вампиром, – а волосы красил в ярко-бордовый цвет. Глаза у него были цвета новых пенни – карие, чуть с оттенком крови. Он тоже мастер вампиров, но далеко не той силы, чтобы стать когда-нибудь Мастером города – и уж точно не чтобы удержать этот пост. Слабый Мастер города обычно бывает мертвым мастером.

Менг Дье и Фауст прошли сквозь портьеры в дальние коридоры. Вампиры Мюзетт последовали за ними, гиены и крысолюды замыкали шествие. С шелестом опустились и замерли портьеры.

Мы остались наедине с собственными мыслями. Надеюсь, что у остальных мысли были более полезные, чем у меня, потому что я думала только об одном: Белль не понравится, что ей нахлобучили пальто и указали на дверь. Она найдет способ заставить нас расплатиться за оскорбление, если это будет в ее силах. Может, и не будет, но ей две тысячи лет, если верить Жан-Клоду. Никто не выживет так долго, не зная способов обратить своих врагов в паническое бегство. Член Совета, которого мы убили, умел вызывать землетрясения просто силой мысли. И я не сомневалась, что у Белль есть свои излюбленные фокусы. Просто она еще мне их не показывала.

Не прошло и часа, как мы с Жан-Клодом оказались в его комнате – одни. Дамиан был среди стражей у нашей двери. Вампиров мы распределили среди оборотней, чтобы плохие вампиры не могли – как мы надеялись – использовать ментальные фокусы против оборотней так, чтобы мы не знали. Мы сделали все, что могли, то есть на самом деле получилось отлично. Ardeur спрятался и не показывался. Я не ломала себе голову почему – просто этому радовалась.

Большая кровать Жан-Клода на четырех столбах была затянута лазоревым шелком и усыпана подушками не менее чем трех оттенков ярко-синего. Он заменил драпри и подушки так, чтобы они подходили под цвет простыней, и я могла не глядя сказать, что простыни тоже из синего шелка. Белых простыней Жан-Клод не признавал, из какого бы материала они ни были сделаны.

Он сидел в единственном в комнате кресле, сложив руки на животе. Я сидела на прикроватном коврике. На самом деле это был мех, густой и мягкий, и по прикосновению можно было судить, что когда-то это было что-то живое. Почему-то нам обоим не хотелось ложиться – быть может, оба мы боялись, что проснется ardeur, а мы не были к этому готовы.