– Постойте, где здесь в городе можно достать святую воду? – спросил я у них.

Один из них обернулся и попытался сфокусировать на мне мутный взгляд водянистых глаз.

– У те-я такой резкий… голос, брат, тих, тсс… – склонив голову набок и страдальчески скривив лицо, попросил он. – А т-ты что-т сказал? Я не понял.

Я повторил свой вопрос, терпеливо разделяя слова.

– В гр-ской лаб-р-тории, – засияв, ответил второй, махнул рукой и, развернувшись на одном копыте, попытался выйти в дверь, ударился рогами об косяк, захихикал и со второй попытки, подталкиваемый в спину коллегой, наконец благополучно вышел.

Я не опасался, что они прольют бидон на себя или на кого-то ещё. Сатиры – профессионалы в пищевой экспертизе, лучшие в своём роде. Так же как профессию пожарного обычно выбирают саламандры (как это ни парадоксально), дворниками поколениями предпочитают работать домовые, а в полицейские, как вы уже поняли, обычно идут черти, реже вампиры. У последних хороший нюх на всё, что пахнет кровью, и они превосходные ищейки. А расследование ведём обычно мы, черти, у нас мозги будто специально устроены для этой работы, к тому же мы обладаем врождённым стремлением к порядку, дисциплине, да и дерёмся как черти.

– Что это за лаборатория? – поинтересовался я на выходе из детского сада, шагая рядом с шефом.

Повара мы отпустили, взяв у него всё ту же подписку о невыезде. Только в учреждении для малолеток ему до конца следствия не работать. Рисковать детьми мы не будем.

– В медицинском центре. Вон тот дом в конце улицы. Выясните всё сами. Я знаю, что могу на вас положиться, сержант. А мне надо идти, дела-дела…

В лаборатории в этот день находились только две сотрудницы – рыжеволосые дриады с веснушками во всё лицо. Судя по тому, что они были копиями друг друга, родились они от одного дерева. И звали их похоже – Ива и Ава. Бутыль со святой водой для медицинских целей была запечатана, и печать была на месте.

– Мы её ещё не вскрывали. У нас был запас.

– Кто вам доставляет воду? – спросил я.

– Почтовая служба.

– Когда вы её получили?

– На прошлой неделе.

– Да, в прошлый четверг, – уточнила Ава.

– Или в пятницу.

– В четверг, я точно помню!

– Действительно, – тонко улыбнулась Ива, – ведь ты же её принимала.

– Я?!

– А кто, я, что ли?!!

– Чтобы проверить ваши путаные показания, – вмешался я, – мне придётся вас обыскать.

– Вы не имеете права!

– Обыщите её первой!

– Нет, её, она вечно от меня что-то скрывает!

Я устало вздохнул и приступил к делу. На первый взгляд ничего подозрительного, но в сумочках у обеих нашлась одна интересная вещь – фотография капрала Фурфура Флевретти с отпечатками поцелуев и нарисованными сердечками. Этот апатичный серый тип – местный похититель сердец? Воистину мир женщин непознаваем! Хотя, с другой стороны, если у него роман с обеими близняшками, значит, он в любой момент мог забежать к ним на дежурство и под любым предлогом отлить в пузырёк немного святой воды? Не знаю, не знаю… Это вполне могло иметь место, и всё-таки с флегматичной мордой капрала такое продуманное преступление как-то не вязалось…

– Кажется, мне надо допросить и вашего друга капрала Флевретти.

– Ой, нет-нет-нет! – в один голос закричали они.

– Тогда с этого момента только правду. Кто-нибудь вскрывал пломбу на бидоне со святой водой и запечатывал его снова?

– Не знаю, – испуганно сказала Ава или Ива. Я в них уже запутался.

– Не знаю, – повторила её сестра. – Честно-честно.

– Хорошо, – вздохнул я, недоумение в их глазах было слишком натуральным. – Тогда это всё.

К концу рабочего дня я чувствовал, что сегодня мне надо выпить. Паб, в который я зашёл, был гордостью местной пивной индустрии. На стенах висели череп волка-оборотня, чучело вымирающего грифона, шкура единорога и ржавые кандалы, узор на вентиляционной решётке изображал мучения грешников в аду, в витрине на всеобщее обозрение был выставлен набор знаменитого маньяка-проктолога, а над камином прибиты два настоящих крыла ангела. Самые редкие охотничьи трофеи…