- Фу, Лаврушка! – вскочила я на ноги. – Я сейчас так неожиданно вспомнила, сколько вот таких вот ланей, как та блонди, мяли твоё «спасибо», что мне срочно нужна дезинфекция всего тела. Буэ! – морщилась я брезгливо и стряхивала невидимые организмы с плеч. – Я чувствую топот маленьких хламидий на себе.

- Ладно, язва, - обернулся он одеялом. – Давай, покормлю тебя, что ли? Это-то я могу для тебя сделать?

- Завтракать? У тебя? – выпучила глаза. - Да в твоей кухне голодные тараканы тащат мышь в холодильник на повешение, чтобы хоть какая-то еда была в доме. Пошли ко мне. Всё равно теперь не усну.

- Раз ты так настаиваешь, - поиграл он густыми бровями и направился к выходу из квартиры.

- Трусы, Лавров! Трусы!

- Боишься, что яишенка в кофе попадет?

- Двое! Двое трусов надень, Лавров. От греха подальше, - едва сдержала я смех.

5. Глава 5

- Сыр добавлять? – спросил Андрей, умело орудуя ножом.

Колбаса, помидоры и зелень уже пали жертвой его лезвия и ждали своего часа на разделочной доске, пока Лавров взбивал яйца в миске.

- Добавляй всё, - коротко скомандовала. – Я никогда не пойму, как из хаотичного набора продуктов у тебя всегда выходит вкусная яичницы. Ты же просто как в мусорное ведро кидаешь в сковородку все, что рука зацепила в холодильнике.

- Всё дело в колбасе. Разве с ней может быть хоть что-то невкусным? С ней даже хлеб вкуснее.

- Значит, твой секрет в колбасе? - вскинула я брови и взяла один ломтик сакрального ингредиента, отправляя его в рот.

- Да, все дело в моей колбасе, - резюмировал Лавров в своем озабоченном репертуаре.

- Еще пара лет вот таких вот сношений, - указала большим пальцем себе за спину, намекая на девиц, что часто гостят в его квартире.  – И от твоей гордой колбасы останется шнурочек, за который колбаску подвешивают.

- Я всегда знал, что ты тайно волнуешься за мою колбаску.

Молча закатила глаза.

Лавров закинул всё, что было на разделочной доске в сковородку, перемешал, залил сверху взбитыми яйцами и накрыл крышкой. С тщательностью опытного бармена протер барную стойку полотенцем и сполоснул разделочную доску, отправив ее на сушилку вместе с ножом. Снова перемешал содержимое сковородки и посыпал сверху тертым сыром.

- Меня даже совесть немного грызет, что я спугнула ту прелестницу, - протянула задумчиво. – Симпатичная девчонка, кстати. Мог бы и попытаться с ней хотя бы позавтракать. Может, всё не так плохо?

- Да, брось, - усмехнулся Лавров и поставил передо мной сковородку с шипящей маслом яичницей. Рядом положил вилку и поставил кружку, наполненную горячим кофе. – Таких прелестниц с пустой головой под красивой прической, что рыб в океане: бери любую, даже если будет брыкаться, всё равно, прожаришь. А вот таких странных, как ты, я видел только одну и та сейчас сидит передо мной в пижаме с неправильно застегнутыми пуговицами.

- Фигасе! – выдохнула в кофе, и очки затянуло поднявшимся паром. – И после этого тебе дают?

- Без колебаний, - самоуверенно ответил Лавров и пафосно поправил темные волосы, убирая их ото лба. – И не делай вид, будто тебе не понравилось изображать истеричку. Видел же как глазки горели.

Сказав это, Андрей протер очки полотенцем, не снимая их с моего лица.

Когда иллюминаторы оказались очищены, лукавая улыбка на лице с темной щетиной стала видна гораздо четче.

- Понравилось же? – подтолкнул он меня к откровению.

Опустила взгляд на широкие обнаженные плечи и, таки, призналась:

- Дыа! – лицо озарила столь же лукавая улыбка, как и у Лаврушки. – Но это плохо. И я, наверняка, буду гореть за это в аду. Но весело было, да.

- Не благодари, - Андрей подцепил вилкой кусок яичницы и отправил в рот. – Какие планы на выходные? Родственники звонить не будут, а то я хочу сгонять в горы с корешами.