Телеграмма
зам. председателя Грузинской ЧК Берии
Ягоде о посещении Троцкого в связи с кончиной Ленина.
Передать тов. Ягоде для срочной передачи
тов. Сталину или Орджоникидзе
22 января посетили тов. Троцкого и сообщили ему наше мнение о том, что ему в какой бы то ни было форме необходимо высказаться в связи со смертью Ильича. Болезнь не дала возможность ему выступить на открытом собрании. Написал статью, которую мы передали по радио. В беседе с нами т. Троцкий, между прочим, сказал следующее: он не верит в возможность какого бы ни было раскола в нашей партии. Политический уровень нашей партии даже молодой ее части высок. Во всяком случае, если что-либо и было возможно, это не будет с его стороны. Последние слова он повторил 4 раза. В общем, он не мыслит раскола партии. По его мнению, предстоящий партийный съезд разрешит все насущные вопросы нашего хозяйства и практические вопросы смычки с крестьянами. По его мнению, предстоящая весна будет решающая в вопросе о взаимоотношениях с крестьянами.
Международное положение он считает формально благоприятным, однако этот вопрос ставит в зависимости от внутреннего положения нашего Союза. Тов. Троцкий считает, что его последняя брошюра подверглась незаслуженным нападкам, ему приписывается то, о чем по существу он не писал. Смерть Ильича сильно подействовала на него. Он считает, что в данный момент особенно необходима сплоченность. Он считает, что партия окажется достойной того, кто эту партию создал. Ленина может заменить только коллектив. Чувствует себя т. Троцкий неважно.
23/I-24 г. Зампредчека Берия
Любопытно, что это донесение адресовано не председателю ОГПУ Феликсу Дзержинскому, а второму его заместителю Генриху Ягоде, доверенному человеку Сталина. Это означает, что уже в начале 1924 года Берия был человеком Сталина на Кавказе. Обращает также на себя внимание наблюдение Берии, что Троцкий четыре раза повторил слова о том, что раскол в партии не будет инициирован с его стороны. С одной стороны, чекистский профессионализм, с другой – демонстрация служебной старательности. Если Троцкий четыре раза что-то повторил, значит, четыре раза об этом заводили речь. Москва может спать спокойно, задание выполнено со всей серьезностью.
Множество версий существует по поводу карьерного взлета Берии, который уже в 1926 году в возрасте 27 лет стал главой Грузинского ОГПУ. Например, говорили о подстроенной им авиакатастрофе, в которой погиб председатель Закавказского ЧК Могилевский. Но, во-первых, эта смерть никак не повлияла на служебное положение Берии, формально он так и оставался второстепенной фигурой. Во-вторых, так могут рассуждать только люди, не понимающие реалий 1920-х годов. Можно предположить, что Сталин уже тогда начал устранять некоторых своих противников, хоть это и не доказано. Но представить, чтобы Берия принял решение такого уровня, просто невозможно.
Еще один сюжет связан со смещением Епифана Кванталиани, непосредственного начальника Берии, с его поста председателя Грузинского ОГПУ. Многие авторы рассказывают забавную историю с грузинско-турецким колоритом. В Тбилиси прибыла важная делегация из Анкары. Грузинские чекисты тут же развернули операцию по вербовке турков. Якобы на одном из застолий грузинские огэпэушники настолько увлеклись вербовкой и напились вина, что подрались с упрямыми турецкими дипломатами. Все, конечно, возможно: грузины любят застолье, турки, как мусульмане, пьют мало.
Надо сказать, Турция времен Ататюрка была одной из немногих дружественных СССР стран. Поэтому случившееся стало причиной серьезного разбирательства в Москве. Вопрос касался дипломатического престижа и жесткие оргвыводы были неизбежны. Епифана Кванталиани сняли с должности. Его место занял заместитель – Лаврентий Берия.