Иными словами, напрашивается вопрос о том, как в таких не особенно благоприятных обстоятельствах лев занимет в итоге свое лидирующее положение. Физиолог, вероятно, не первый, кто однозначно сопоставляет льва и Христа, но почти наверняка распространению этого образа Средневековье обязано именно ему. Лев, заметающий хвостом следы, чтобы сбить с толку охотников, – это Христос, который скрывает свою Божественность, облекаясь плотью во чреве Марии; он тайно перевоплощается в человека, чтобы тем самым ввести в заблуждение Дьявола. Лев, спящий с открытыми глазами, – это Христос в склепе: человеческая его оболочка покоится, но Божественная природа бодрствует. Лев, который на третий день оживляет дыханием своих мертворожденных детенышей, олицетворяет Воскрешение. Лев-Христос становится царем львом.

Но как быть с негативными характеристиками льва? Решение находится простое и элегантное – вполне в духе Средневековья он превращается в отдельное животное, с собственным именем, чтобы не путать его со львом христологическим. Так появляется леопард – строго говоря, плод союза львицы с самцом пантеры – обладающий многими качествами и внешними формальными признаками льва (кроме гривы), но отличающийся дурной натурой. Много позднее это имя получит и вполне реальное животное.

Геральдический леопард – это в сущности лев, изображенный в профиль, но с головой в анфас, в то время, как у истинного льва и голова, и тело всегда в профиль. В средневековой зооморфной иконографии постановка животного в анфас почти неизменно имеет уничижительное значение.

Подобно большинству текстов рукописной традиции, Физиолог – это целая библиотека, а не одно произведение. Он существует во множестве списков и версий, как почти идентичных, так и едва схожих, в связи с чем возникает проблема, какой из вариантов можно считать первоначальным или наиболее близким первоначальному. Самой первой рукописи, написанной рукой самого Физиолога – кем бы он ни был – не сохранилось, как обычно и бывает в таких случаях, остальные же так или иначе группируется по генеалогическому принципу, то есть в соответствии с тем, какие списки с каких протографов были переписаны. При этом, наиболее древняя рукопись вовсе не обязательно, конечно, содержит наиболее древнюю редакцию.

Греческий текст Физиолога сохранился в семидесяти семи рукописях, в основном средневековых. За исключением двух стихотворных вариантов текст этот прозаический и изначально, кажется, не содержал иллюстраций. По крайней мере, древнейшая иллюстрированная рукопись – уже латинская, а из всех греческих иллюстрации встречаются лишь в двенадцати. Ни один текст не совпадает полностью с другим, но их принято объединять в три или четыре версии, каждая из которых далее подразделяется на семьи.

Количество глав в разных рукописях Физиолога, и даже в разных редакциях и семьях, тоже различно – от двадцати одной до сорока восьми (в случае единственной рукописи – сорока девяти). По-видимому, первым составом следует считать именно сорок восемь глав. Из них сорок посвящено зверям и птицам, шесть – камням и две – растениям. Структура каждой главы почти всегда неизменна и явным образом распадается на две соразмерные по объему части – натурфилософскую, описывающую свойства (главным образом, этологические) соответствующих животных, и дидактическую, трактующую эти свойства в рамках религиозного символизма. Вторая часть, в свою очередь, часто разделяется на собственно богословскую, анагогическую, и моральную, учительную.

В составе и расположении глав в большинстве версий трудно угадать какую бы то ни было систему, естественнонаучную или богословскую, разве что библейские цитаты в натурфилософских пассажах взяты в основном из Ветхого Завета, а в символических – из Нового. Иногда животные группируются по свойствам, иногда – по общим цитатам, иногда – по дидактическим выводам, но никогда в этом не прослеживается неизменной структуры.