Она окончательно упала духом. Раз Андрей любит свою невесту, он возненавидит любого, кто причинит ей зло. Значит…

«И опять я прихожу к выводу, что надо ничего не делать, что пусть все идет своим чередом… – В ярости она повернулась и ударила по подушке кулаком. – Тряпка! Ничтожество! Ничего-то ты не можешь, ничего…»

На глазах у нее выступили злые слезы. Она беззвучно заплакала в подушку, чтобы не разбудить Васю.

«Что за жизнь… боже, что за жизнь! Сценарий… в кои-то веки не про революцию… хороший режиссер… Роль у меня… И опять мне плохо… никакой радости… никакой…»

Она завозилась, кое-как накрылась тощим одеялом и, едва свыкшись с мыслью, какая она никчемная, несчастная и вдобавок плохая актриса, внезапно заснула.

Когда она проснулась, стоящий на столе будильник, который Вася захватил с собой в Ялту, показывал одиннадцатый час. Самого Васи нигде не было видно.

Лёка в ужасе подскочила на кровати, вообразив, что опаздывает на съемку, но вспомнила, что Парамонов запретил сегодня снимать на набережной, и успокоилась.

Вася вернулся через несколько минут, когда Лёка уже оделась и приводила себя в порядок. Она не сразу заметила странное выражение его лица.

– Лёка… Там из угрозыска пришли, всех опрашивают.

– Опять? – вырвалось у нее.

– Да нет, это не из-за утопленника… Сашу зарезали.

Она опустила руку, в которой держала расческу, и с недоумением посмотрела на Васю.

– Сашу Деревянко? Помощника оператора?

– Ну да…

– За что? – пробормотала она, все еще не веря в то, что Саши Деревянко, который замечательно умел рассказывать анекдоты и сам заразительнее всех хохотал над ними, больше нет.

Вася развел руками и повалился на стул.

– А я знаю?

– Я же видела его вчера вечером… – пролепетала она и умолкла.

Бедный Саша. А если бы на его месте оказалась Нюра? Если бы…

В дверь кто-то решительно постучал.

– Войдите! – крикнул Вася.

Это оказался не сам Парамонов, а его подчиненный Сандрыгайло – тощий, как спичка, упорный, как заноза, и в двадцать с небольшим уже плешивый. Он изложил суть дела, извинился и объяснил, что ему надо снять показания.

– Я хотел бы взглянуть на ваши документы… Таков порядок…

Лёка была последним человеком, который стал бы возражать против существующего порядка, и вручила помощнику свое удостоверение личности со словами «РСФСР» и гербом республики на обложке.

Помощник пробежал глазами строки. Фамилия, имя и отчество… Год, месяц, число и место рождения… Место постоянного жительства… Род занятий… Отношение к прохождению обязательной воинской службы (прочерк)… Семейное положение – девица. Серия документа… номер… подпись… печать…

«А ничего девица-то», – подумал Сандрыгайло, бросив быстрый взгляд на Лёку, и стал заполнять протокол.

– Когда вы видели Александра Ивановича Деревянко в последний раз? Я имею в виду, живым…

Лёка с трепетом посмотрела на собеседника.

– Мне кажется, я видела его вчера в кафе. Он сидел на веранде…

– Что за кафе, как называется? – насторожился Сандрыгайло.

– Я не помню… кафе недалеко от набережной… ну вот если идти… – Она попыталась описать, как именно идти, но сразу же запуталась во всевозможных подвохах.

– Вывеска там была? – пришел ей на помощь собеседник.

– Была, но я не запомнила…

– Сколько слов на вывеске?

Лёка задумалась.

– Кажется, два…

– Может, «Красная Ривьера»? – Это заведение располагалось ближе всего от места, где обнаружили труп.

– Я не знаю. Не помню… – удрученно пробормотала Лёка.

– Оркестр в заведении играл?

– Да-да!

– Большой оркестр-то?

– Нет, там всего несколько музыкантов… Столики круглые, но без скатертей… Мне кажется, в названии был какой-то цветок, – неожиданно объявила Лёка и посмотрела на Сандрыгайло с надеждой.