– Из-за поворота показался поезд… идет медленно! – завопил Альфи.

– А теперь смотрите! Я помашу старой летучей мыши, когда буду проезжать мимо кухни!

Теперь Грег свисал с прутьев ограды. Шум и пар идущего поезда резали уши и жгли глаза.

– Не делай этого! – попытался остановить его Альфи.

– Проваливай! Поезд уже близко! – крикнул Грег, стараясь его оттолкнуть. Всех окутало слепящее облако сажи, пара и огня. Барабанные перепонки, казалось, вот-вот разорвутся. Колеса стучали, двигатель ревел…

– Наша взяла! – завопил Грег и прыгнул. Но плохо рассчитал, и тело с грохотом отрикошетило от стенки вагона. Он упал не на уголь, а на гравий, рядом с рельсами, и услышал какой-то треск, как будто что-то сломалось.

Рядом раздались голоса:

– Сбегайте за тележкой! Быстро… приведите помощь. Грег погиб!

Потом голоса отдалились, и все изчезло.

Он лежал в больнице с загипсованной ногой, сломанными ребрами и рукой и не видел ни от кого сочувствия. Его никто не навещал. С ним обращались, как с заключенным, но нога болела слишком сильно, чтобы думать о новом побеге.

Его снова переведут в другой приют, но Грег уже строил планы. Он оправится, а потом пойдет в армию, пока не кончилась война. Никто не удержит Грега Берна силой!

В вестибюле вокзала яблоку негде было упасть. Плам пробивалась сквозь толпу и наконец выбралась на перрон, сжимая список с именами. Поезда задерживались, и она опаздывала на встречу у киоска с напитками. Очередь неряшливо одетых солдат оглядывала ее. Возможно, зря она надела шляпу с широкими полями. Но Плам подумала, что так детям будет легче следовать за ней, если начнется давка. Может, шляпа выглядела слишком роскошно в такой обстановке. Она чересчур разоделась, как леди Баунтифул[12] в Аскоте.

Все, о чем она думала, – как бы поскорее забрать у сопровождающего шестерых детей из списка и подождать Трансаппенинский экспресс, на котором должна приехать маленькая Мадди. Потом они сядут на поезд, идущий через Скарпертонский железнодорожный узел. Он доставит всех в хостел как раз к чаю. Но все планы рушились из-за задержек с поездами.

Пегги Бикерстафф, Грегори Берн, Джозеф Ридли, Энид Картрайт, Нэнси Шадлоу и Митчел Браун – она знала имена наизусть. И с облегчением увидела их у киоска вместе с чиновником по надзору за несовершеннолетними. Тот передал ей детей, едва позаботившись кивнуть, и сунул в руки папку.

– Теперь я свободен, – сказал он, удивленно разглядывая ее. – Не могу остаться, боюсь пропустить поезд. Приедем на следующей неделе посмотреть, как они устроились. Удачи!

Если Плам надеялась увидеть милых маленьких деток, которыми легко руководить, то ее ожидало огромное разочарование. Эта партия была старше, неопрятнее, а двое подростков просто возвышались над ней.

«Не показывай страха или неведения», – твердила она себе.

Собаки и дети чувствуют чужую слабость.

Поэтому она так и светилась фальшивой уверенностью.

– Наконец-то мы встретились. Простите за опоздание, но поезд пропускал военные составы.

Все молчали, разглядывая ее шляпу и перчатки.

– Послушайте, нам нужно забрать еще одну девочку. Она приедет манчестерским поездом.

– Можно мне отлучиться? – спросила самая высокая девочка.

– И мне тоже, – тут же вторила другая.

– Пока нельзя, – покачала головой Плам, быстро сообразив, в чем дело. Самая старая в мире уловка! Пусть подождут здесь, на перроне. Но вокруг царит такая суматоха: заливаются свистки, орут громкоговорители, толпа пассажиров толкается и пихается, стараясь поскорее сесть в длинный состав, идущий на север. И этой шайке нельзя довериться. Они не станут сидеть, пока она будет искать справочное бюро. Не успеет она глазом моргнуть, как они рассеются во всех направлениях. Пора разделять и властвовать!