Я почувствовала панику, но изнутри меня что-то останавливало, не давая просто так развернуться и уйти. Я продолжала стоять.

– Привет, – пискнула я снова.

На этот раз Адам меня заметил. На несколько секунд наши глаза встретились, а потом он повернулся к приятелю из «Б» класса и что-то ему прошептал. Тот в ответ кивнул и полез в сумку, валявшуюся на лавке позади него.

И наконец, спустя целую вечность Адам холодно бросил:

– Привет.

– Как лето прошло? – тут же спросила я.

– Нормально, – ответил он, пожав плечами.

Мы так и стояли молча друг против друга. Адам был напряжённым, но старался выглядеть равнодушным: поза расслаблена, руки небрежно засунуты в карманы.

– Э-э-э, ну, в общем… – промямлила я, – ещё увидимся!

– Подожди! – вдруг громко крикнул Адам.

Но я ещё не успела и шага ступить и стояла на том же самом месте, где мы «беседовали».

Тут к нам приблизился его приятель из «Б» класса. Он нёс бутылку минеральной воды и при этом едва сдерживал смех. Отдав ее Адаму, он отступил назад. Внезапно Адам вдруг двинулся ко мне. Моё сердце сделало сальто, словно хотело выпрыгнуть наружу. Я глубоко вздохнула и попыталась успокоиться, но вдруг увидела, что лицо Адама расплывается в нехорошей улыбке, которую он пытается скрыть. Что происходит? Почему он подошел так близко? Что значит эта странная улыбка?

Не говоря ни слова, Адам шагнул ещё ближе. И неожиданно захихикал. Я не могла двинуться с места и слышала только, как приятель Адама фыркает и повизгивает от смеха за его спиной.

– Ну! Давай же! – заорал он между приступами хохота.

Адам открутил крышку, запихал палец в горлышко бутылки и принялся трясти её. Он тряс секунд десять, а я стояла, совершенно не понимая, что происходит.

Внезапно Адам резко повернул бутылку в мою сторону и в ту же секунду выдернул палец. Струя минералки выстрелила в меня и окатила с головы до ног. Казалось, вода лилась на меня целую вечность. Наконец, она закончилась, и сквозь пелену выступивших слёз я увидела лицо Адама.

В его взгляде читалось злорадство. На его лицо будто набежала тень, и оно окаменело, превратившись в маску равнодушия. Резко развернувшись, Адам помчался через двор к туалету для мальчишек. Его приятель убежал следом.

Я услышала за спиной топот бегущих ног и голоса:

– Ты как? – запыхавшимся голосом спросил Кай.

– Вот чёрт! – воскликнула Сари. Лицо у неё сделалось злое.

– Пошли отсюда, – Кай схватил меня за руку и потащил через весь двор в школу.

Мне казалось, что я сгорю от стыда. Все, кто был во дворе, замерли и уставились на меня. Мне не нужно было видеть себя со стороны. Всё и так понятно: голубая юбка, которую я так тщательно выгладила вчера вечером, намокла, стала прозрачной и прилипла к телу так, что я была словно голая.

В школе мы спрятались под лестницей. Я всё ещё не могла прийти в себя и была насквозь мокрая. Из глаз снова брызнули слёзы. Сари смотрела на меня, не зная что сказать.

– Прости, – прошептала она и, стянув с себя кардиган, протянула его мне. – Мы не должны были заставлять тебя идти к нему.

– Вы… же… не могли… знать, – проревела я.

Кай нашел салфетки и принялся промакивать ими моё лицо и волосы.

– Что случилось? – спросил он. – Что же такого ты ему сказала?

– Ничего, – выдавила я. – Я… т-только поздоровалась… спросила… к-как… лето… прошло…

Едва выговорив последнее слово, я разревелась с новой силой, и Кай с удвоенным рвением принялся вытирать моё лицо.

– Ничего не понимаю, – задумчиво произнесла Сари.

– Зато теперь ясно, что ты ему не нравишься, – выдал вдруг Кай.

– Ещё бы, – прошептала я. – Он меня ненавидит.

– Да… – хором протянули Кай и Сари. – Это похоже на правду.