Кстати, самое упорное сопротивление оказал поселок Добрынин. Набежчикам не удалось сломить оборону поселка. Добрыня сумел отбиться благодаря тому, что удалось вооружить всех жителей поселка арбалетами. А много умения не нужно для того, чтобы нажать на курок и взвести самострел. В будущем нужно будет иметь запас арбалетов в должном количестве в случае осады столицы.

Эдик сообщил, что три тысячи арбалетов и пять тысяч комплектов брони уже готовы и будут направлены в Тьмутаракань. Эд считает, что через недельку обоз прибудет, так как в тот момент, когда ближники выезжали из столицы, обоз был почти готов к выходу.

– Я не хотел говорить при Буривом, – продолжил лекарь, – но при осаде Хольмгарда вместе с Улофом был некий старик в ярко-красном одеянии с золотым крестом на груди.

– Католик? Или православный? – удивился я.

– Когда в начале осады направили парламентеров, а среди них затесался твой дед, со стороны Улофа направился Рогволд и этот старик. Буривой его описал и мне кажется, что это был папский легат.

– Кто это?

– Личный представитель папы римского.

– Ты уверен?

– Это мое предположение. Кардинала же не будут посылать на такие дела – слишком важная шишка.

Филипп тоже важная шишка, кардинал целый, так его посылали на проведение пыток бедного меня. Хотя Филиппа я видел всего лишь раз, причем он не особо светился на людях.

– А кто такой этот легат? – спросил я друга-попаданца, – Извини, не слишком хорошо разбираюсь во всей этой церковной иерархии.

– Папский легат, – терпеливо объяснял мне лекарь, – это личный представитель папы римского с поручением на определенный срок, необходимый для его выполнения. Легат назначается лично папой. Легаты не являлся дипломатическими представителями и действуют от имени папы лишь в рамках полученного задания.

– Значит конечный бенефициар всей этой движухи – понтифик, – задумчиво протянул я.

– Не факт. Не хотелось бы, чтобы ты делал выводы, основываясь только на моих предположениях, – пожал плечами лекарь.

– Эдик, рыльце понтифика выглядывает из каждого утюга после того случая, когда меня и Омуртага пытали в окрестностях Плиски.

– И что делать? Воевать с Римом?

– Не знаю. Не представляю, как можно сейчас идти на Папскую область. Мы откусили огромный кусок пирога и должны его переварить. Иначе все окончится плачевно.

– Александр Македонский захватил половину известного мира, а после его смерти империя распалась на части, – согласно кивнул Эд.

– Нам далеко до лавр Македонского, – хмыкнул я, – кстати, кого за главного оставили в Хольмгарде?

– Того кряжистого мужика с космами, как у одуванчика. Черниговский наместник.

– Судимир?

– Да. Он был в Хольмгарде, обучался бухгалтерскому делу у Гостомысла. Толковый администратор вышел. Если бы не он, Буривой полгода собирал бы армию на преследование Улофа.

При упоминании последнего, я снова сжал кулаки. Эсова семейка никак не угомонится. Сначала покойный Гунульф, а сейчас его папаша ломает все планы. Хорошо, что Ага и Эстрид на моей стороне.

– Если Судимир справится с восстановлением столицы, то быть ему моим советником вместо отца.

– Он заслужил это. Между прочим именно он спрятал женщин и детей. Благодаря Судимиру Умила с Рюриком спаслись.

За столом воцарилась тишина. Я задумался о том, как можно вызволить Милену из лап Триумвирата. Этот городок Гнезно не может быть конечным маршрутом Улофа, Эдик прав.

– Нужно найти достоверную карту Европы и выяснить какие пути ведут из Гнезно в Рим, – осторожно заметил Эд, будто читая направление моих мыслей.

– Займешься? – ухватился я за соломинку.

– Инициатива имеет инициатора, – рассмеялся лекарь.