– Очень странная кража! Поэтому, Глеб Иванович, я к вам и обратился за помощью. Поможете?

Седой промолчал, наполнил свою рюмку и одним махом ее осушил.

– Кража, Вилен, о которой рассказал Паха, действительно довольно странная. Мы через свой коллектив пробили по-быстрому. Никто ничего не знает, даже и не слышал ничего про эту кражу. Паху даже чуть было на смех не подняли, думали, шутит пацанчик, – Седой потянулся за куском мяса. – Мы тоже решили разобраться с этой темой. Как и что узнаем, обязательно дам тебе знать. Короче, связь с тобой буду держать через Паху. Он же будет за тобой и присматривать.

Вилен бросил на Седого непонимающий взгляд.

– Ну, что-то типа охраны, – пояснил Седой.

– Это еще зачем? – удивился Вилен.

– Слушай, паря, – немного раздраженно начал вор, – люди, которые это провернули, по всему видно не «пальцем деланные», а люди серьезные, коль на такое решились. Рыть же это дело ты будешь как экскаватор, я тебя не один год знаю и уверен, что скоро ты с ними столкнешься, к гадалке не ходи, и вот тогда я за твою жизнь и понюшки табака не дам. А я этого не хочу, понял? – во взгляде вора блеснула холодная сталь.

Вилен знал, что с Седым спорить бесполезно.

– Понял, Глеб Иваныч, – сухо ответил Вилен, – как тут не понять.

– Ладно, Вилен, не обижайся, – перешел Глеб на дружелюбный тон, а на лице у него появилось подобие улыбки, – ведь не в игрушки играем. Я смертей в жизни нагляделся вдоволь, цену человеческой жизни знаю и душегубом себя не считаю. Поэтому не хочу жизнью твоей рисковать.

Он залпом опрокинул приготовленную стопку.

– Да я и не обижаюсь, Глеб Иваныч, – сдержанно сказал Вилен, – просто я и сам вроде не робкого десятка.

– Да знаю, знаю, что боксер. Но, как говорится, один боксер хорошо, а два лучше, – уже искренне улыбнулся Седой. – Ладно, давай на посошок и по домам, а то поздно уже, – он аккуратно поделил оставшийся коньяк на две рюмки.

Вилен взял рюмку и спросил:

– Глеб Иваныч, ответьте, пожалуйста, на вопрос, только честно: а вот вам какой резон заниматься этим делом?

– Какой резон? – Седой изменился в лице. Вилен снова увидел в глазах вора стальной волчий блеск. – Просто я, Вилен, не люблю, когда ко мне в огород без разрешения лезут. И картины не они туда вешали, и не им, тварям, их снимать. Найдем или сами, или с твоей помощью – накажем. Строго накажем, и получат они, брат, не по ушам, это я тебе конкретно обещаю, – и он помахал ладонью со слегка оттопыренными указательным пальцем и мизинцем. Глаза Седого хищно сверкали, словно уже чуяли добычу. – Ладно, давай по последней, – сказал он.

Попрощавшись с Седым, Вилен вышел на улицу и направился в сторону дома. Настроение было хорошее. Разговор с Седым явно получился. И идти по морозному ночному воздуху было приятно. Внутри коньяк вовсю согревал кровь.

«Ну, что, со стороны МУРа все, что мне понадобится, Колян обеспечит, – рассуждал Вилен. – С Орденом Блатных контакт тоже вроде налажен, теперь можно спокойно распутывать, выражаясь словами Седого, эту паутину. Завтра продолжим».

Увидев впереди в тусклом свете уличного фонаря накатанную длинную черную ледяную дорожку, уходящую в темную неосвещенную часть улицы, Вилен не раздумывая разбежался и, расставив для баланса руки в стороны, прыгнул на нее и уверенно заскользил вперед. «Здорово, как в детстве!» – удерживая с помощью расставленных в стороны рук баланс, думал Вилен, легко и быстро скользя по черной дорожке. Вскоре свет желтого фонаря остался где-то за спиной, и темнота приняла его в свои объятия. В ту же секунду Вилен только и успел разглядеть выставленную из темноты ногу, о которую он тотчас же споткнулся и кубарем полетел в сугроб. Сверху раздался гогот, и кто-то сиплым голосом процедил сквозь зубы: