«Как жаль вот так глупо погибнуть совсем молодой! Жаль отца, сестру. Они будут плакать. И мама тоже…», – умудрялась я рассуждать.

В какой-то момент, смирилась и открыла глаза, не предполагая, что что-то смогу разглядеть.

Здесь всё было в голубом цвете. Дно, напоминающее коралловый риф из книг по Океании, коренные обитатели озерной фауны – всё пестрило яркой картинкой, на которую хотелось смотреть и смотреть.

В груди стало тяжело, но в то же время спокойно. Я перестала слышать сердцебиение и первое, что пришло в голову, это мысленное обращение к своему другу Ихтиалу, которому так и не смогла помочь: «Прости…».

***

– Очнись, – попросил детский голос.

Открываю глаза и вижу перед собой деревянную стену. Сама же лежу на кровати в своей совсем сухой одежде, а рядом сидит маленькая девочка в крестьянском наряде.

– Очнулась! – блаженно и обрадованно произнесла она.

– Где я? – сиплым хрипом спросила я и попыталась встать. Но резко схватилась за затылок, почувствовав в этой области острую боль.

– Ты случайно испила из чаши озерного духа, поэтому он наказал тебя болью, – уведомила она, улыбаясь.

– Кто меня спас?

– Дух.

– Ах, да, я же в коме…

– Где?

– Хотя для комы боль явно настоящая…

– Ты смешная, – наивно улыбалась девочка. – И красивая. Ты – дочь багровой Луны? – совершенно серьёзно спросила она.

– Гм, как мило, – ухмыльнулась я. – Скорее, дочь хромоногой удачи.

– А я о таком не слышала ни разу.

– Вот и славно, что не слышала. Скажи, я в твоём доме?

– Нет, ты в доме Хранителя.

– В доме той сумасшедшей бабули?!

Девочка тихо хихикнула.

– Она не сумасшедшая. А её дом – целительная. Тебе нужно отдохнуть, а после заката тебя отведут к императору на поклон.

– Отлично. Этого мне только не хватало, – прыснула я, не сдержавшись над шуткой судьбы-затейницы. – Наверно ты ангел, который по истолкованию теологии хранит меня при жизни и курирует после смерти?

– Нет, я Белла, – совершенно наивно представилась девочка.

Я тихо выдохнула. Видимо меня хряснуло не по-детски сильно, раз в голове проснулись такие красивые и яркие фантазии. «Нет, я точно сплю».

Постанывая и мысленно ругаясь, я все же встала и направилась к выходу. По пути успела заметить аккуратное и простое убранство однокомнатного дома, который больше походил на хижину простого крестьянина. На небольшом столике – глиняные миски, напоминающие суповые тарелки, деревянные ложки, плетеные тазы на полу, острые перцы, висевшие на стене в добротных связках, и довольно свежий и приятный запах внутри самого помещения – все это свидетельствовало о том, что я нахожусь далеко не в Балазе, и даже не за городом.

Дверь, что вела из хижины на улицу, оказалась легкоподвижной. Я буквально одним пальцем оттолкнула ее, и она раскрылась наружу. С первым потоком свежего воздуха в ушные перепонки ударило волной многообразных звуков, от чего я застыла в дверном проеме. В этот самый момент, оглядев то, что обнаружила вне хижины, я все же приняла окончательную версию своего физиологического состояния:

– Я в раю…

Хижина с соломенной крышей и деревянными балочными стенами, скрепленными между собой лианами, и еще десяток таких же, стояли на территории настоящего тропического леса! Вокруг росли сорокаметровые деревья-маяки, местами образовывая сомкнутые пологи, стволы которых были обвиты этими же лианами. В открытых от тени древесного полога, местах, росли самые различные виды эпифитов, которые я знала, и те, о которых никогда не слышала.

Местные, что проходили мимо в конусообразных соломенных шляпах на голове, как у той безумной бабули на озере, в простой крестьянской одежде, словно и не замечали меня. У кого-то за спинами были пристегнуты большие плетеные корзины в форме цилиндра, в стороне бегали и смеялись дети различных рас, а за огромным, покрытым мхом и лишайником камнем, я заметила котенка, который безмятежно умывал белоснежные пушистые лапы розовым языком.