Саша попытался закричать, позвать на помощь Юру, но не смог этого сделать. Горло будто сжала ледяная удавка, а ноги отказались слушаться. Он с трудом скатился на пол с дивана и пополз в сторону коридора, опираясь на локти. Бормоча что-то невразумительное и захлебываясь истерическими слезами, он в отчаянии прокладывал дорогу, расталкивая в сторону пуфики и отодвигая резные стулья. Случайно задетый столик на ножке с грохотом обрушился на пол. Стеклянная поверхность разбилась на осколки; часть из них задела руки и лицо Александра, но он не почувствовал боли, ибо страх притуплял ее. Не оглядываясь, он полз, подгоняемый запредельным ужасом.

За спиной послышался скрип открываемой оконной створки и мокрое чавканье. Спину Браницкого обдало порывом ледяного ветра с улицы. Он зажмурился и все равно продолжал ползти, с отчаянием пытаясь покинуть пределы гостиной. Дышать было тяжело. Хруст осколков под ногами слепого оборвал надежду Браницкого спастись. В какой-то миг кошмарный звук оборвался, и буквально на несколько мгновений воцарилась тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием Александра. Но уже через секунду холодная жилистая рука мертвой хваткой вцепилась в его волосы и одним мощным рывком дернула вверх.

Браницкий заверещал от боли, распахивая глаза, и, наконец, увидел лицо преследователя вблизи. Кривой рот его слабо приоткрылся, втягивая воздух свистящим звуком. До ушей Браницкого донесся слабый отголосок шепота, раз за разом повторявшего одно-единственное слово: «Лагеш! Лагеш! Лагеш!»

В тот же миг, мир перед глазами Александра померк.

***

Он оказался в странном месте. Место это не было похоже ни на одно из футуристических воплощений больного подсознания человека. Со всех сторон его окружало размытое пространство; будто маленький кусочек земли загородили мутными стеклами. Сквозь их толщину он видел темные силуэты, отдаленно напоминавшие человеческие. А были ли это люди?

Браницкий посмотрел под ноги и обнаружил, что его ступни утопают в искрящейся серебристо-ртутной массе. Над головой слышались громовые раскаты и слабый шум дождя. Но все это оставалось где-то наверху, за импровизированным стеклянным барьером. Дышать стало легко, воздух был свежим. Браницкий чувствовал необъяснимое спокойствие, несмотря на всю нереальность данной ситуации.

В нескольких метрах от себя, он различил фигуру того самого слепца, который стоял неподвижно спиной к нему, обнаженный по пояс и босой. Его тощие лопатки сильно выпирали, натягивая тонкую кожу, грязные черные лохмы доходили почти до плеч. Теперь он не вызывал у Александра прежнего ужаса, поскольку при нынешнем освещении имел гораздо меньшую схожесть с персонажем из американского фильма ужасов.

Осмелев, Браницкий сделал несколько шагов вперед и обошел его спереди. Человек же продолжал стоять неподвижно, низко опустив голову, так, что лицо его было практически неразличимо под волосами. Он хрипло бормотал что-то на непонятном языке, периодически переходя на шепот.

Александр поежился, но все же поборол наступающий страх и решился тронуть слепца, но не успел этого сделать. Стоило ему поднять руку, как тот вздрогнул и резко перехватил запястье Браницкого. Хватка его оказалась на удивление крепкой. Александр зашипел и попытался высвободиться, но это оказалось ему не по силам.

Слепой поднял голову, глубоко втянул ноздрями воздух и поцокал языком, как это делают многие незрячие. Свободная рука его вытянулась вперед, прямо к лицу Браницкого. Тот инстинктивно зажмурился и в ту же секунду ощутил прикосновение прохладных пальцев к своим векам. Слепой методично ощупывал каждый миллиметр кожи Александра. Когда очередь дошла до висков, пальцы дрогнули и замерли.