Мы парили на одном месте не долго, лишь до того момента, как я более-менее оглядел сам лес, а после Чё-Линг рывком взмахнул крыльями и мы понеслись вверх. Вскоре не просто поравнявшись с моим теремом, который стоял на дугообразном, каменистом утесе, а воспорив чуть выше и там вновь замерев. Посему я теперь хорошо смог осмотреть и свой терем, опять же созерцающийся дугообразно выгнутым многоярусным строением, достаточно мощным и словно сотворенным из камня, потому и переливающегося бело-перламутровым цветом. Крыша терема представляла собой многогранный сомкнутый свод, завершающийся трисаптати стоящими обок друг друга сфероконическими главами с изумительными по красоте накладками серебристо-белых с голубоватым отливом, и тут выполненных из граивейя, увенчанных золтыми длинными шпилями. Многообразием отличались изразцы украшающие карнизы стен с точной прорезью древовидных стволов, изгибающихся отростков, усиков и широких листов. И если на самом высоком уровне, где и располагалась моя комната, считай посередине терема, наблюдался проем, в последующих помещениях, как и в трех следующих под ними этажах (и естественно помещениях) в стенах поместились большие с округлым навершием окна переливающиеся бело-прозрачными стеклами с нанесенными на них изображениями цветов, деревьев, трав, преимущественно багряного, пурпурного, малиновых цветов.

Ярким светом внезапно мелькнула надо мной длинная и достаточно широкая полупрозрачная полоса, весьма удаленно висящая под серым небесным куполом, посему сквозь нее созерцаемо преломлялись, лишь после падая вниз, желто-розовые лучи Тары и Лакшми. Их белые диски от сего подвешенного и весьма мощного предмета и сами смотрелись несколько приглушенного сияния, как и желтый ореол, каковой они распространяли.

– Что это, Чё-Линг на небе? – указывая на увиденное явное устройство, спросил я, все еще держа вскинутой голову.

– Накопитель, – незамедлительно произнес авитару и сделал несколько плавных взмахов крыльев, с тем слегка развернув меня в сторону водопада. – Это устройство, кое накапливает, преобразовывая звездное излучение в энергию, оная питает ближайшие терема континента. На континенте Зара находятся терема лишь амирнарха, главного дхисаджа, канцлер-махари, адмирал-схалас, сердара исполнительного и распорядительного Десаха и еще порядка пятнадцати тарховичей. И днесь яснее ясного ваш терем, для которого, как пояснял амирнарх, Ананта Дэви выбрал самое живописное место.

– А, что тут на континенте нет терема Камала Джаганатха и пара-митры? – спросил я, сейчас уставившись на расположившийся, как раз напротив меня и Чё-Линга, срывающийся большим потоком бело-серебристый водопад. Кой, как, оказалось, выбивался не с вершины утеса, а чуток пониже и из самой стены, да собственным падением создавал курящуюся дымку, чьи переливы наполнялись ниспадающими лучами Лакшми и Тары.

– Ананта Дэви, негуснегести и прабха всегда останавливаются в Атиши-ансамбле, тут у них нет теремов, – отозвался Чё-Линг, и его неспешный полет, успокаивающий, как мне почудилось, был словно кем-то выверен, как и сам разговор. – Его высочество и вовсе весьма скромен и непритязателен. И все, что для него сделано в том же Атиши-ансамбле, лишь желание амирнарха и канцлер-махари. Он о том их никогда не просил. Понеже не надобно, саиб, на него гневаться, абы он вельми вами дорожит.