Перед ним стоял самодовольный следователь Тронин, тот самый, что сегодня днём сообщил проректору о неприятной находке в болоте. Но он же вроде работал в прокуратуре. Что же он забыл в простом отделении милиции?

– Вытаскивайте его, – приказал Тронин и скрылся в тёмном коридоре.

– Блин, он тебя знает, что ли? – напрягся Андрей, глядя, как дежурный послушно исполняет указание следователя.

– Поверь, лучше б он меня не знал, – ответил Борис и направился к выходу.

Хуже сегодня точно ничего произойти уже не могло, кроме уголовного дела, которое светило теперь молодому студенту юридического факультета. Да и родителям не позвонишь. Как объяснить, чем занимался ночью на главном городском кладбище? Уж не про вампиров же рассказывать и флейту, из-за которой убили священника и его жену. А если Падериным заинтересовался следователь из прокуратуры, это могло означать только одно – ему грозило загреметь по-крупному.

В кабинете, где расположился Тронин, царил полумрак. Горела лишь настольная лампа, да и та светила в сторону задрапированного окна. Степан Игоревич достал с полки плотную папку и принялся перебирать в ней бумажки. Борис неловко стоял в дверях, раздумывая, что лучше сказать следователю.

– Прошу, – указал тот на старое кресло перед собой и как-то нехорошо улыбнулся. – У нас будет долгий разговор.

От такой перспективы парень совсем раскис, но деваться было некуда.

– Куришь?.. – поинтересовался Тронин, вытащив пачку сигарет.

– Насколько у меня всё плохо? – сразу же спросил Борис, посмотрев следователю прямо в глаза.

– Ну, сатанизм нынче недешёвое удовольствие, – усмехнулся мужчина.

– Я не сатанист! – возмутился Падерин. – Всё совсем не так, как кажется.

– Ну это уж понятно, – продолжал недоверчиво улыбаться следователь. – Кто ещё с тобой был там, на кладбище? Та милая девушка, с которой ты обнимался в университете?

– Что?.. Нет! Она вообще не при чём!

– Понимаешь, какой расклад – тебя задержали на кладбище, на котором вандалы вот уже в который раз хулиганят на захоронениях, причем только еврейских. Это уже две статьи. Ты же на юриста учишься? Уголовный кодекс читал, наверно?

– Я не трогал могилы и вообще в первый раз на этом кладбище оказался, – попытался защититься Борис, но Тронин был непреклонен.

– Сторож видел четверых. Это уже группа лиц. Ну и сатанинская секта – ещё одна статейка в багаж к твоим прегрешениям.

Падерин опустил голову. Ему действительно нечего было сказать. Все факты против него. Сам виноват – поддался искушению срубить больше денег, а в итоге сидит в ментовке с перспективой крепко угодить в лапы правосудия.

– Признаваться я ни в чём не буду, – заявил он, нервно потирая покусанную руку. – И вообще мне положен адвокат, Вы не можете допрашивать меня без него.

– Безусловно, – согласился Степан Игоревич, стряхнув пепел с сигареты. – Сейчас позвоним твоему адвокату, проведём всё, как положено, под протокол. Отправим потом копию постановления о возбуждении дела на учёбу твою, известим родных…

– Это ещё зачем?!

– Ну как же, у нас в области с началом учебного года идёт профилактика преступности в молодёжной среде. Так что администрацию учебных заведений обязательно оповещаем об их подопечных социопатах. Должны же они знать, что за контингент у них обучается. Сатанисты, вандалы, неонацисты…

– Вот не надо про это, у Вас на меня нет ничего.

– Ну, для того и следствие проводится, чтобы доказательства появлялись.

Тронин засмеялся, и это совсем не понравилось Борису. Он представил, как всё, что сказал мужчина, начнёт воплощаться в реальности. Это будет конец его репутации. На карьере адвоката, которую он мечтал построить, можно уже ставить крест.