– Не знаешь, кто это? ― полюбопытствовал Борис, взглядом указав на крепыша.

– А, это ж Гаврик Нетленкин, ― с каким-то отвращением ответила Женя. ― Тупица и педик.

– Педик?

– Он танцует стриптиз в одном гей-клубе, ― пояснила Дольсон, чем изрядно огорошила Бориса. Неужели в его сумке лежит порнография для гомосеков?!

– А ты откуда об этом знаешь? ― задал Падерин вполне логичный вопрос.

– Да все уж об этом знают. Я декорировала VIP-комнаты в том клубе, рисовала на стенах голых мужиков. Но я против педиков, они отнимают у нас симпатичных парней.

Это показалось Борису не менее странным, отчего он не сдержался и рассмеялся.

– Не вижу в этом ничего смешного, ― парировала Женя. ― Мужская эротика очень прогрессивное искусство и весьма прибыльное. Я рисую обнажённых моделей уже два года и могу заверить, интерес у публики к этому очень большой… Между прочим, у тебя фигурка тоже ничего. Если мы подружимся, я бы могла сделать твой портрет в стиле ню.

– Я далёк от искусства, ― тут же отказался Боря, хотя мысль побыть с этой красоткой голым была довольно интересной.

На лестнице появился высокий молодой человек с лохматой головой. Непослушные волосы он тут же примял здоровенной ручищей, попытавшись сделать подобие причёски. Очки с тёмными линзами съехали на кончик большого носа и грозили вот-вот упасть с лица. Однако неуклюжий парень вернул их на место и, заметив Женю, двинулся прямо к ней.

– Давай сделаем вид, что его тут нет, ― нервно прошептала девушка, отвернувшись от странного незнакомца.

– А что такое? ― удивился Борис, но ответа не получил – здоровяк протянул ему широкую влажную ладонь.

– Андрюха!.. ― представился он, крепко пожав его руку.

– Боря, ― кивнул Падерин, почуяв запах чеснока. ― Я перевёлся из Нижнего.

– Ага, клёвый город, ― улыбнулся Андрей. ― Там бухло отменное варят, мы с мужиками прошлым летом там зависали не по-детски.

– М-да, гордиться есть, чем, ― угрюмо заметила Женя, стараясь не смотреть на огромного парня.

– Да ладно тебе, Женюха, ― громким голосом заговорил её неприятный друг. ― Ты же рисовала мои причиндалы. Вот это предмет моей гордости!

Дольсон поправила рюкзачок на плече и молча ушла к сокурсницам, которые о чём-то болтали в уголке коридора.

– О, видал, ― пихнув Бориса в бок, сказал Андрей и ткнул пальцем в сторону девушки. ― Это она обиделась из-за выходных. Мы с дружбанами лодку утопили по пьяне, а ей не понравилось вот.

При мысли, что миловидная Женечка встречается с этим неряхой, Падерину стало как-то не по себе. И откуда он только взялся? Ещё бы пара минут, и, возможно, удалось бы договориться с ней о первом свидании.

– Так, ну и чего мы тут все стоим? ― раздался звонкий голос откуда-то с другой стороны коридора.

К второкурсникам вышла высокая женщина в шикарном жёлтом костюме. На левой груди у неё темнела большая брошь в форме развёрнутой книги. Чёрные волосы она собрала на макушке. В одной руке у солидной дамы поблёскивал лакированный ридикюль, в другой зеленел томик Уголовного кодекса.

– Здрасьте! ― почти хором поприветствовали её ребята.

– Что, опять что-то натворили? ― с серьёзным видом спросила она и заглянула в аудиторию.

За дверьми натирали столы несколько женщин в синих халатах.

– Так-так, ― заключила Кислицына и посмотрела на свои часики. ― Ну что ж, искать аудиторию в такое время бессмысленно, всё уже занято… Но ничего страшного. Будем заниматься прямо здесь.

– Здесь??? ― переспросил Нетленкин, про которого Борис теперь знал много пикантных подробностей.

– Да, а что вы хотели? ― раздражённо сказала преподавательница. ― Я встану вот тут, ― она указала на возвышение перед огромным окном, за которым проплывали перистые облака, ― а вы устраивайтесь как хотите. Тема нашей лекции «Уголовный закон».