– Он тебе дерзит, заметил? – суровым тоном вмешался Лирент, продолжив стоять возле выхода.

– Разве Швейцария не королевство? – откровенно удивился бес в горчичной форме и обернулся на своего коллегу. – Вот ты был когда-нибудь там, а?

– Дальше Польши не езжу, – ухмыльнулся гридь и вновь уставился на арестованного укоризненным взглядом. – Время не надо тратить, нам велено его побыстрее допросить.

– А, ну да, – закивал Вемс, раскрыв у себя на коленях папку, отчего получился импровизированный столик с бумагой и авторучкой. – Я филёр столичного экзархата, веду Ваше дело. Давайте, гражданин Пенуар, начнём с того, что случилось в аэропорту. Почему Вы сбежали из отдела регистрации с нуллюмом? Разве Вы с ним знакомы?

Дивеллонт не предполагал, что придётся беседовать с чиновником экзархата прямо так, когда он остался без какой-либо одежды. Правда, в следующую же секунду швейцарец подумал, что подобная унизительная манера как бы должна застать его врасплох. Если учесть нравы российских бесов, то такое вполне нормально.

– Вам не холодно? – полюбопытствовал филёр, недоумённо подняв взгляд на молчащего арестанта.

– Мнье возращяйт мой одежден? – осторожно переспросил тот, поглядывая на своё безволосое тело.

Наверняка эти московские мужланы с издёвкой изучали его бритые копыта. Конечно, как и у любых бесов, у него на коленях и внизу живота раньше имелась густая растительность. Однако практически с самого своего превращения в представителя нечисти Пенор предпочитал прежний человеческий облик. Разве что рога нельзя было спилить или хотя бы укоротить. Да и хвост не отрезать, несмотря на его незначительный размер.

– Одежду изучают наши специалисты на предмет подслушивающих устройств, – сухо ответил Вемс, параллельно записывая что-то на жёлтом листе. – Итак, Вы понимаете мой вопрос?

– Оу, я понимайт, да, – оживился швейцарец и не нашёл ничего другого, как воспользоваться стулом и придвинуться поближе к грязному столу. – И ньет, я не знайт етот нуллюм.

– Тогда почему Вы, гражданин Пенуар, сбежали вместе с ним от гвардейцев? – задал филёр ожидаемый вопрос.

– Он говорийт мнье про Моринорс. Он шказайт, что Моринорс погибайт от тайный убийцен. Я говорийт, окей, гдье доказательствен? И тогдай он рашказайт, как убивайт твой… ваш солдатэн. И я не знайт, что Моринорс стайт жьертва убийствен. И тогдай…

– Стоп! – не выдержал Вемс, явно не осведомлённый об уровне русского языка у арестованного иностранца. – У нас есть переводчик со швейцарского языка?

– Нет такого языка, – уныло подметил Лирент, сложив на груди мускулистые руки. – Тебе нужен кто-нибудь, кто знает немецкий.

– Так этот Пенуар из Швейцарии или из ФРГ? – не понимал бес в горчичной форме.

– В Швейцарий четверть языкен, – продолжил Дивеллонт, прекрасно осознавая, что его плохо слышит глупый чиновник. – Итальяно, реторомано, францез и дойче – немецкен....

– Позову Яфиана, он точно умеет болтать по-немецки, – вызвался гридь и вышел из комнаты.

– Значит, этого нуллюма Вы, гражданин Пенуар, не знали, – заключил Вемс, чувствуя себя теперь неловко наедине с иноязычным соплеменником. – Но тем не менее вместе с ним Вы похитили советника Аринса, так?

– Was??? – опешил швейцарец, чуть не упав вместе со стулом назад. – Я никогой не похищайт!

В этот момент в комнату вернулся Лирент с таким же рослым бесом в серой военной форме. Правда, у того, в отличие от коллег, была гладко выбритая голова. На ней торчали два светлых рога, причём один из них имел заметную трещину.

– Спроси, зачем они взяли Аринса в заложники, – вполголоса обратился к нему Вемс, уже уставший от косноязычной речи допрашиваемого.