– Не двигайся! – прокричал он и упал на колени перед женой.

– Ой, Ярик, напугал меня!

– Для меня счастье – быть у твоих прелестных ног! – сказал игривым голосом Ярослав и посмотрел на жену с обожанием.

Милана расхохоталась.

– Смотри, что я принесла!

Она достала из сумочки приглашение на свадьбу и протянула его мужу.

– Ничего не пойму, что это? Как-то тут по-мозамбикски написано.

– Это приглашение, Ярик.

– Вот, что значит – вовремя выйти ночью за купальником, мужики сразу заваливают приглашениями!

– Это совсем не то, о чём ты думаешь. Мы с тобой идём на настоящую турецкую свадьбу.

– Ого! Где ты раздобыла эту пахучую открытку?

– Познакомилась с одной девушкой, её зовут Оксана, она за турка замуж выходит.

– Значит, гуляем?

В день свадьбы ровно в восемнадцать часов нарядные Милана и Ярослав вышли из отеля и оторопели.

У входа их ждала настоящая карета, запряжённая тройкой белых лошадей.

– Хош гельдиниз! Добро пожаловать, – приветливо встретил их кучер и распахнул перед ними дверцу.

– Ланка, с ума сойти, чувствую себя действующим королём, только мантии не хватает!

– Ты и без мантии выглядишь по-царски! – рассмеялась Лана. – А я чувствую себя счастливой, Ярик. Впервые я ощутила истинный вкус элитной жизни.

Свадебное торжество происходило не в помещении, а на свежем воздухе: на время праздника участок тихой улицы перекрыли для проезда машин.

Огромные овальные венки из искусственных цветов, символизирующих радостное событие и причастность к нему родственников и друзей, которые в этот день не могут посетить торжество, украшали импровизированную площадку. Здесь же были установлены павильоны и столы с угощениями.

Ряды стульев, расставленных по полукругу, и вокально-инструментальный ансамбль, расположившийся на центральном месте, напоминали летнюю эстраду в городском саду.

Приглашённые гости сидели на стульях в ожидании новобрачных.

Ярослав и Милана заняли зрительские места в последнем ряду.

– Слушай, Лан, а мы точно на свадьбу попали, а не на похороны? Ты адрес помнишь? А то меня венки смущают, – прошептал Ярослав жене.

– Надеюсь, что кучер не ошибся. Ярик, я тоже ничего не понимаю.

И вот раздались автомобильные гудки: белоснежная машина, украшенная алыми цветами, привезла жениха и невесту.

Музыканты яростно застучали колотушками по барабанам, возвещая о начале праздничного гуляния.

Свадебный наряд невесты восхищал своим ярким цветом и красотой: поверх длинного, приталенного, ярко-красного нижнего платья было одето верхнее – укороченное, элегантное, сшитое точь-в-точь по фигуре девушки, из тёмно-красного бархата, украшенное драгоценными камнями и расшитое золотыми нитями, с большим вырезом спереди, открывающим обтянутую алым атласом грудь невесты. Растительный орнамент на полах верхнего платья отражал традиционную тематику всех турецких свадебных вышивок: бин даллы – тысяча веток, символизирующих долгую любовь и крепкий семейный союз.

На голову и плечи новобрачной была накинута непрозрачная вуаль под цвет платья: на протяжении всего действа никто не должен был видеть её лицо.

Невесту усадили на свадебный трон напротив зрителей. Издалека она была похожа на дорогую куклу в блестящей обёртке.

Оркестр заиграл весёлую музыку, а гости как будто ждали её, сразу пустились в пляс. Движения танцоров походили на лезгинку, и сама музыка была такой же зажигательной.

Танцевали только мужчины, а женщины сидели и смотрели или переговаривались друг с другом.

Большинство женщин были с покрытыми головами и в длинных одеждах: в обычных косынках, просторных тёмных юбках, присборенных в поясе, поверх которых одета тёплая хырка – деревенская кофта.