Размышления медленно сменились дремотой, и вскоре я уснул. На этом моя «Остановка» закончилась, так как на следующий день меня ждал интересный сюрприз, изменивший всю мою жизнь…

– Привет, Андрэ! – закричал Денис.

Мы встретились с ним около университета. Утро было свежим, прохладным, поэтому я надел куртку, накинув капюшон, и даже так он меня сразу узнал. От его крика мне почему-то захотелось улыбаться, но, все же, я сдержался.

– Чего тебе? – холодно спросил я.

– А ты как всегда суров! – довольно скалясь, сказал он. – Пошли сегодня в баскетбол после пар поиграем, а?

– Я пас! – ответил ему я.

Мне и правда не хотелось тратить свою энергию на пустяковые бесполезные игры. Сейчас много дел более важных, которые я просто еще не придумал. Но они обязательно появятся, родятся на свет, слепые и беспомощные, и тогда придется отдать все силы, чтобы вырастить их и собрать урожай. Это я все о делах, которых еще нет.

Первая пара была в том же кабинете, что и вчера. Мы зашли со звонком, но преподавателя еще не было. На моем месте, рядом с Виталиком, который оказался старостой, сидел Влад и довольно скалился. Денис кивнул головой в сторону свободной парты и мы с ним сели вместе. Так я и остался сидеть на том месте, постоянно ворча на Дениса, выговаривая, что он мешает мне учиться и прочую ересь.

Экономика… Такая нудная, непонятная мне. Гуманитарий как основа давался мне тяжело, и я часто думал, почему я не пошел на какого-нибудь там биолога или географа. Почему именно менеджер?

На перемене я направился в буфет, чтобы купить себе кофе. «Слава Богу, что этот болван не увязался за мной» – подумал я про Дениса. Стены, стены, стены. На половину выкрашены в синий цвет дешевенькой блеклой местами краской, от пола до высоты в два метра, а оттуда – выбеленная известкой, такой же белой, как только что выдоенное молоко, еще не успевшее обзавестись густой пленкой сверху и желтым оттенком внутри, в глубине своего чрева из молочнокислых бактерий и прочей биохимической дряни. Коридор, снова стены, поворот, снова коридор. Словно сине-белый лабиринт с окошками кое-где и редкими криво-косо расставленными пуфиками, на которых сидят студенты – мастера стачивания зубов о гранит пресвятого гуманитария.

Проходя мимо окошка у лестницы, мой взгляд поймал ее. «Это та девушка!» – подумал я про себя. И действительно, на окошке сидела и читала книгу та самая девушка, которая заявила вчера, что моя книга неправильная. Теперь то я смог ее разглядеть. Рыжие длинные волосы, милое личико, зеленые глаза, сине-зеленый сарафан… Она была сосредоточена на книге, и не замечала ничего, что происходило вокруг нее. Глаза быстро бегали по страницам, по строчкам, будто в фильмах, где какой-нибудь робот изучает историю человечества, со скоростью света впитывая в себя информацию из книг и фильмов. Ниже, еще ниже. Глаза ударяются о края листа, и он с приятным шелестом переворачивается, переводя эти зеленые тусклые фонарики на начало строчки, словно каретку пишущей машинки. И все повторяется снова.

Я пытался разглядеть все ее скрытые черты: как она водила глазами по строчкам, как хмурилась, потом с облегчением улыбалась, легким движением переворачивала страницу и вновь вгрызалась глазами в страницы.

– Привет! – подойдя к ней, сказал я.

Девушка нисколько не обращала на меня внимания и будто бы не слышала. Стрелка моего датчика уверенности потихоньку стала снижаться. Я стал сомневаться, не зря ли…

– Эм… Привеееет! – снова повторил я, пропев букву «е».

Стрелка опустилась до нуля. Реакция оказалась точно такой же. Я перерезал не тот проводок, и бомба сдетонировала, разорвав мою попытку и раскидав ее по всему коридору зелеными отвратительными ошметками. Наверное, она просто не хочет со мной разговаривать, поэтому так и ведет себя. Я вздохнул, кривовато улыбнулся и развернулся уже, чтобы уйти, как неожиданно она заговорила: