Но Лавочкин быстро нашел новую работу, на этот раз в Бюро особых конструкций, которое возглавлял еще один явный прожектер В.А. Чижевский. Вообще же в конце 20-х – начале 30-х годов была настоящая мода на фантастические и «революционные» модели самолетов, которая охватила практически все страны, имевшие авиационную промышленность. Как и их вымышленный современник инженер Гарин, сконструировавший гиперболоид, а потом с его помощью научившийся добывать золото прямо из недр Земли, а попутно без труда уничтоживший тепловым лучом целую эскадру линкоров, многие инженеры полагали, что, если немного пофантазировать с аэродинамикой, схемами фюзеляжа и двигателями, можно создать секретный чудо-самолет, который без труда сокрушит всех противников и побьет все мыслимые и немыслимые рекорды. А затем к рядовому инженеру придут мировая слава и известность… Вот и Лавочкин сначала поработал с Чижевским над созданием стратосферного самолета БОК-1, а попутно и у профессора ВВА им. Жуковского С.Г. Козлова – над проектом гигантского транспортного самолета, который мог бы за раз выбросить в тылу противника чуть ли не полдивизии…

Михаил Гудков

Затем молодой конструктор успел короткое время поработать на другого новатора авиации – Д.П. Григоровича, а после и вовсе попал на артиллерийский завод № 38 к инженеру Леониду Курчевскому. Последний в соответствии с учением небезызвестного маршала Михаила Тухачевского, полагавшего, что будущее за динамо-реактивной артиллерией, пытался приспособить такие пушки для самолетов. Отсутствие отдачи ствола, а также малый вес, по мнению некоторых, позволяли вооружить истребители и штурмовики орудиями крупного калибра, превратив в настоящую летающую артбатарею. Истратив огромные средства, Курчевский так и не смог создать ни одной работоспособной динамо-реактивной авиапушки, потом самого Тухачевского арестовали, а все его идеи признали вредительскими. Правда, Семен Лавочкин совместно с другим учеником Курчевского – С.Н. Люшиным все-таки успели создать под началом шефа очередной чудо-самолет – истребитель «ЛЛ» («Люшин – Лавочкин»). Основной особенностью машины было опускаемое в фюзеляж вместе с фонарем кабины кресло пилота. Сделано это было с целью улучшения аэродинамики. Мол, именно фонарь создает значительное лобовое сопротивление, а если его сделать притоп-ленным, чтобы пилот (словно перископ у подлодки) мог приподняться, осмотреться, а потом снова «утопиться» внутрь…

12 января 1936 года на завод № 38 прибыли будущие «шпионы» и «вредители» главком ВВС Яков Алкснис и главный инженер ГУАП Наркомата тяжелой промышленности (НКТП, вскоре на его базе был создан Наркомат оборонной промышленности – НКОП) Андрей Туполев. Осмотрев самолет «ЛЛ», они признали проект утопическим. Курчевского же вскоре отстранили от занимаемой должности, а его группу разогнали. А вот неутомимого Лавочкина, который ко всему прочему подрабатывал на Главсевморпуть, участвуя совместно с инженером О.Ф. Каплюром в разработке глиссеров для связи ледоколов с берегом, еще не попавший в опалу Туполев приметил и пригласил на работу в Главное управление. Отметим, именно во время работ над катерами, которые должны были как бы парить над полыньями и льдинами, Семен узнал о необычных свойствах дерева. Упомянутый инженер Каплюр разработал для глиссеров специальный сорт пластифицированной древесины, который даже получил название «каплюрит».

Какое-то время Лавочкину пришлось заниматься административной работой, то есть банальным переписыванием и перекладыванием бумажек. Именно там, в ГУАПе, он познакомился с будущими коллегами – Владимиром Горбуновым и Михаилом Гудковым. Согласно воспоминаниям конструктора Семена Алексеева (в 1939–1940 гг. начальник моторной бригады ОКБ-301, затем ОКБ-21) примерно в середине 1938 года начальник отдела Горбунов вызвал к себе Лавочкина и предложил идею: взять и создать новый истребитель по типу немецкого Ме-109.