Боевой состав 10-й САД по состоянию на вечер 24 сентября 1941 г.

Любопытно сравнить эти показатели с боевой работой 161-го ИАП, оснащенного истребителями Як-1. Последние, как многие уверены, по боевым качествам превосходили ЛаГГи и вообще, как якобы говорил товарищ Сталин, наши летчики их «больше любили». Хотя данную фразу все же следует трактовать в духе «Сталин больше любил Яковлева»…

Со 2 по 25 сентября полк, действовавший бок о бок со 165-м ИАП, отчитался о 10 сбитых самолетах (4 Ме-109, 2 Хш-126, 2 Ю-88, 1 Хе-111 и 1 Ме-110), но большая часть заявленных побед не подтверждается. При этом собственные потери за три недели боев составили 18 Як-1, из которых 5 пропали без вести, 3 были сбиты, 7 разбиты во время вынужденных посадок вследствие боевых повреждений, 2 повреждены во время бомбардировки и 1 разбит из-за отказа техники. Погибли и пропали без вести 8 летчиков, еще один был расстрелян «за трусость и обман командования».

Анализ боевой работы истребительных полков (и тех, что воевали на т. н. новых и классике вроде И-16 и И-153) в первые месяцы войны позволяет уловить ряд закономерностей и тактических особенностей, которые потом проявлялись вплоть до 1943 года. Попав на фронт, подразделение (особенно сформированное по сокращенному штату 20 самолетов – 20 летчиков) поначалу действовало в соответствии с прямым назначением, то есть в роли фронтовых истребителей (бороться за «господство в воздухе» в заданном районе). Однако очень быстро (особенно на участках, где активно действовали Люфтваффе) полки несли серьезные потери и лишались больше половины матчасти. После этого наступал второй этап: выполнение «смешанных» задач, когда относительно большое число вылетов достигалось путем интенсификации (каждый истребитель делал по 2–3 вылета в день). Потом число боеготовых машин сокращалось до нескольких штук, а выполняемые задачи все больше отдалялись от первоначальных (разведка погоды, штурмовка, сопровождение бомбардировщиков и т. п.). Тем самым «жизнь» полка как бы искусственно растягивалась, но боевые возможности сокращались до одного звена. Получалось, что на фронте действовало много полков, но каждый из них выполнял лишь по 3–5 вылетов в день.

Вместе с тем за месяц-полтора слабо подготовленный личный состав как бы «вымывался», происходил жестокий отбор, а в каждом полку формировался некий костяк лучших пилотов, которые малыми силами вносили посильный вклад в воздушную войну (в том же 165-м ИАП – Агеев, Литвиненко и Хахель). В горниле боев быстро рождались и «самородки» – талантливые летчики, которые потом вырастали в асов (как, например, старший политрук Зуб из 239-го полка). Позднее, при переформировании и доукомплектовании, именно эти летные кадры становились своеобразной элитой, на опыте которой обучались следующие поколения «сталинских соколов».

27 августа 21-й ИАП, только что переобучившийся в Сейме на ЛаГГ-3, прибыл на Северо-Западный фронт на аэродромы Глебовщина и Молвожицы, что в районе Демянска на Валдайской возвышенности. Там он вошел в состав 4-й смешанной авиадивизии. На тот момент в нее входили 28-й ИАП (аэродромы Заборье и Крапивна) и 62-й ШАП (аэродромы Престино, Березук), оснащенный штурмовиками Ил-2.

К тому моменту ситуация на данном участке фронта складывалась следующим образом. 19 августа 56-й моторизованный корпус, который командовал не кто иной, как генерал-оберст Эрих фон Манштейн, внезапно перешел в наступление против плохо прикрытого левого фланга 38-й советской армии. Последняя в ходе четырехдневных боев, проходивших в глухом лесном краю, была полностью разгромлена. 22 августа корпус Манштейна вышел к реке Ловать юго-восточнее Старой Руссы и захватил плацдарм на восточном берегу. Дальше тянулась совершенно безлюдная и малонаселенная местность, в которой практически отсутствовали дороги. Через четыре дня немецкие войска возобновили наступление, однако из-за начавшихся дождей и распутицы они продвигались чрезвычайно медленно.