– Этого хватит? – не спуская пытливого взгляда с собеседника, спросил он.

Еверию сразу же стало не по себе. Что-то было странно-холодное в глубине этих карих глаз. Он бы сказал – нечеловеческое…

Сначала купец хотел схитрить, оставаясь верным своим привычкам, а также сложившейся общей практике, но взгляд пацана насторожил, поэтому он не решился обманывать чужака. Да и цена, которую предложил пассажир, оказалась несравненно высока для такого путешествия, хватило бы и тридцати серебряников, а тут золотые. Еверий даже невольно облизнулся.

– Этого вполне хватит, молодой человек, – только и сказал купец.

Дело было решено, и попутчик отправился в плавание с торговцами. Ему была отведена отдельная каюта, а также питание как почетному гостю на судне.

С собой мальчик взял орла – по-видимому, это был его домашний питомец, коих часто выращивают на потеху молодой аристократии южных царств, – малый узелок и какую-то украшенную резьбой темную палку.

Вниз, к каютам, юноша спускался лишь для того, чтобы поесть и поспать. При этом ел он мало, к необыкновенному счастью скаредного Еверия и сотоварищей, иногда брал пищу с собой и кормил орла, чаще же всего находился на свежем воздухе, вглядываясь часами в небо, где парила его птица, пугая морских чаек.

Первое время некоторые из купцов хотели было продать или о чём-либо сговориться с попутчиком по своей всегдашней промысловой тяге, но быстро теряли интерес, по-видимому, к богатому, но замкнутому и молчаливому подростку, так как последний не произносил ни слова на все их заученные тирады, внимательно меряя говоривших взглядом, пробирающим до поджилок.

Вопрос, кто он, часто мучил многих поначалу, но и к парнишке в скором времени привыкли, уже не заботясь о его прошлом. Мало ли их на свете богатых и… глупых, бросивших отчий дом ради странствий и эфемерной свободы, тем более что чужак был почти незаметен, не доставлял проблем и особых забот. Однако матросы на него всё более и более косились.

Прошло уже две недели в пути.

Ночью капитан судна ориентировался по звездам, а днем сверялся с солнцем, так что путь пролегал более или менее по маршруту. Накануне корабль прибыл в один из попутных портов, где путешественники закупили воды и провизии. Нелюдимый парнишка остался верен себе, поэтому в порт не выходил, оставаясь на палубе и наблюдая за небом.

Уже даже Еверий стал замечать, что члены экипажа всё недоброжелательнее высказываются по поводу молодого пассажира, бросая на него недовольные взгляды. Но коль дело всегда заканчивалось тихим роптанием и одним лишь поворотом головы в сторону мальчика, то Еверий не придавал этому особого значения.

Путь продолжался…

Земли уже видно не было, как и оставленного позади порта, вновь только бескрайняя рябь безмолвного океана.

Вечером в один из однообразных дней к Еверию пришел капитан судна, чем-то очень встревоженный. В это время Еверий уже лег спать, тщательно укутавшись, но услышал стук в дверь. Он недовольно скинул с себя покрывало и направился открывать нежданному гостю, попутно вспоминая все ругательства и проклятия, известные по ту и эту сторону океана. У него болела правая нога, а также уже довольно давно ныла проклятая спина в пояснице, отчего он был в прескверном настроении.

Судно качалось в такт волнам, скрипя досками, и небольшой огонь, зажженный в лампе, предательски колыхался, рассеивая тени по серой каюте. Заметно пахло сыростью и крысиной шерстью.

Еверий раздраженно впустил капитана к себе, ибо тот сообщил, что причина визита веская и требует внимания. Гость молча присел на один из стульев, пока Еверий медленно передвигался, чтобы зажечь дополнительную свечу, которую поставил в специальную выемку в центре стола. Торговец плеснул в кружку капитана рома и занял свое место неподалеку.