Словен даже слова не успел произнести, как тетка Аглая пояснила:

– Ты кушай, это за счет заведения, – и пробурчала: – А то совсем с лица спал, одна кожа да кости.

Словен улыбнулся ей и склонил голову в благодарность, а тетка налила ему взвару и на кухню ушла. Через мгновение из нее выскочила Дарька, младшая из дочерей Бартника, и поставила Словену на стол тарелку с золотыми оладушками, стрельнула в него лукавыми глазенками и обратно умчалась. Егоза.

Словен с удовольствием закусил икряниками, лениво разглядывая посетителей. Чара ни слова не сказала, сколько ему тут прохлаждаться. Хоть бы намекнула, времени-то не так уж и много в запасе.

Судьба услышала его мысли. Едва он выбрал, с какого оладушка продолжить трапезу, как остановился рядом с его столом плюгавенький старичок: невысокий, Словену едва до плеча доставал, тощий, словно жердь, невзрачный – пройдешь по улице не заметишь, – с жидкой бороденкой и выцветшими глазами-бусинами, одетый в худую рубаху да порты. На такого дунешь, и он развалится, только не пожелал бы Словен никому этому дедушке дорожку переходить: был он сплошь обманчивый, что внешне, что внутренне.

Поклонился ему старичок едва ли не в пояс.

– Позволь, витязь славный, присесть рядом, разделить трапезу. Не откажи старому человеку.

Словен мрачно посмотрел на него. Если б не слова Чары, не стал бы он с ним беседовать, поэтому согласился нехотя:

– Ну садись, Бус, раз тебе мой стол так уж приглянулся.

Старичок хорьком юркнул на скамью, и перед ним тотчас поставили миски с тем же, что и Словен заказывал. И еду ему сам Бартник принес, а по его встревоженному взгляду Словен понял, что корчмарь знает, кто перед ним сидит.

Бус оглядел миски и пригладил бороденку, глядя доброжелательно.

– Вижу, схожи у нас с тобой предпочтения, добрый молодец.

Покривился Словен, подхватил ложкой кусок оладушка и в рот отправил, прожевал и обронил:

– Ну, это бабка надвое сказала. Скорей у тебя с моим братом совпадут предпочтения, чем со мной.

Кивнул Бус со всей серьезностью.

– Для меня было бы высшей честью, совпадать в предпочтениях с хозяином.

– Ну вот и иди к нему, чего за мой стол садиться-то?! – Словен указал ложкой в сторону двери.

Бус посмотрел на него внимательно, улыбнулся, словно внуку любимому, и произнес со всем уважением:

– Не серчай, брат хозяина. – Словен зыркнул на него недовольно, и старик тотчас исправился. – Я хотел сказать Соловей-разбойник. Позволь слово вымолвить. Не отниму я у тебя много времени.

Словен заломил бровь, удивленно разглядывая Буса. С чего это он главе людей-мороков понадобился? Этот дедуля был верным последователем Мстислава и управлял самыми сильными ночными татями, которые боялись и уважали его ничуть не меньше своего Хозяина – так величали они Морока. Выполняя поручения братца, Словен не раз с Бусом встречался, и тот отлично знал его имя и положение, а тут обратился, используя одну из его личин. Неужто ему самому что-то от Словена понадобилось? Так не расплатится же.

Словен ложку на стол бросил, откинулся назад, на стенку облокачиваясь. Или все-таки это братец решил Буса использовать, чтобы передать очередное поручение? Ох и надоело это Словену.

– Даже так? А с чего это тебе, Бус, Соловей-разбойник понадобился? Может, я не желаю эту личину свою показывать, а может, тебе и не я вовсе надобен. Если тебе посвистеть или с богатырями силой померяться, так это не ко мне, тебе к Одихмантьевичу.

Бус улыбнулся в бороденку и головой покачал.

– Нет, Словен Драговитович, мне вы надобны, ибо дело у меня к вам есть. Дело важное, в котором очень нужно слово Наблюдателя.