– Как видите, Игорь Николаевич, мы добьемся своего в любом случае. Не хотите говорить, вам же хуже.

– В мире еще не изобретен механизм, которому потребовался бы проводник такой мощности. Позитронного мозга, способного вместить такие объемы информации, не существует.

– Вот тут вы ошибаетесь.

– Разве?

– Если стану рассказывать, нам действительно придется вас убить.

– Хотите сказать, что не собирались этого делать? – Игорь растянул разбитые губы в ухмылке.

– Зачем же. Нам и так пришлось порядочно наследить. Вам предлагали деньги, и вы отказались. Эта сумма позволила бы наилучшим образом обустроить вашу дальнейшую жизнь на долгие годы вперед. Но теперь вы станете козлом отпущения. Вас сочтут вором и предателем. Вы лишитесь работы, от вас отвернутся друзья.

– Думаете, возьми я деньги, все было бы иначе?

– С такой суммой просто исчезнуть не составило бы никакого труда, – мужчина пожал плечами. – Навсегда.

В этот момент сейф с яркой вспышкой хлопнул, и взломщика отшвырнуло на стеллаж с реактивами. Облитый разноцветными жидкостями из посыпавшихся градом пробирок, грабитель с воплями стал кататься по полу. Подскочивший бритоголовый содрал с напарника дымящийся пиджак.

С улицы донесся монотонный вой полицейской сирены.

– Не успеем, – оценив ситуацию, коротко бросил бритоголовый. – Пока мы тут вошкались, охранник, видно, очнулся. Надо было двойную вколоть!

– Тогда взрывайте! – В голосе Рубинчика послышалось раздражение, словно он не хотел прибегать к этой крайней мере. – Только правильно рассчитайте заряд, чтобы не повредить стержни.

Двое наемников прилепили к двери сейфа несколько темно-зеленых лепешек, похожих на пластилин.

– Назад, назад! – Грабители бросились из комнаты, не обращая внимания на привязанных к стульям Игоря и Борю.

– Стойте! Не оставляйте нас!

Близкий взрыв ударил в барабанные перепонки, наполнив голову монотонным писком. На плечо опрокинутому ударной волной Игорю тяжело навалился лабораторный пол. Вокруг сверкали осколки разбитых оконных стекол. Совсем близко кто-то закричал, но из-за заложенных ушей показалось, что кричат за километры отсюда…

Игорь провалился в темноту.

Достучавшийся до рецепторов сильный запах нашатыря заставил пошевелиться. С трудом приподнявшись на одной руке, Игорь протер слезящиеся глаза. Отравленный вонью разлитых химикатов воздух царапал легкие, вырываясь наружу надсадным, удушливым кашлем. Сильно тошнило. Помещение заволокло клубами едкой гари, в которой вокруг развороченного взрывом сейфа суетились фигуры полицейских. Игорь обнаружил, что развязан, и хотел встать, но застонал от полоснувшей рези в ноге и рухнул обратно. Нащупал бинт под мокрым от крови разрезом в штанине.

– Успокойтесь. – Игорь посмотрел на присевшую рядом медсестру, держащую в руках флакончик с нашатырем. – Это царапина, видимо, осколком посекло. У вас легкая контузия, но через пару дней все пройдет.

– В начале четвертого вроде машина подъехала, – рассказывал полицейским стоящий в дверном проеме охранник стоянки, усатый дядька лет пятидесяти. – А потом я как-то – раз! – и проснулся. И не помню ничего – хоть тресни! Ну, думаю, померещилась мне машина-то. Потом смотрю, в корпусе свет горит…

Недалеко от Игоря в бурой луже, придавив собой разломанный стул, ничком лежал Лобанов.

– Лобаныч, – Игорь потормошил приятеля за плечо. – Лобаныч, ты как?

Голова Лобанова тяжело качнулась.

– Бесполезно. – Склонившийся над Лобановым врач покачал головой. – Многочисленные внутренние кровотечения.

Игорь молча смотрел, как тело приятеля перекладывают на носилки и накрывают простыней.