- Расскажешь о себе? - спрашиваю я, в попытках смахнуть внезапно нахлынувшие эмоции.
- А что именно тебя интересует? - спрашивает Хантер, остановившись возле каменного ограждения набережной.
- Почему ты назвал себя Хантер, например? - задираю голову, чтобы посмотреть парню в лицо. Без каблуков я стала совсем коротышкой, едва достаю ему до плеча. - Это прозвище что-то означает или...
- Означает, - сухо отвечает он. - Вернее, означало...
В интонации речи и на лице Хантера отчетливо читается обида и боль разочарования. В силу своего образования и уймы лекций по психологии, даже несмотря на то, что парень достаточно сдержан в своих высказываниях и эмоциях, обиду и боль я не спутаю ни с чем. Эти гадины выгрызают душу изнутри, словно помойные крысы не дают спокойно жить, пока не выжрут все на своем пути, превратив человека в бесчувственную и недоверчивую скотину.
Кто мог его так обидеть и что могло заставить уйти с вечеринки в крутом клубе в самый разгар? Почему-то мне кажется, что наши ситуации с ним чем-то похожи и от этого еще больше хочется узнать его поближе, убедиться в родственности наших душ. А еще хочется обнять, но я сдерживаю этот порыв.
- Поделишься? - ставлю туфли на каменную ограду и, поворачиваюсь к реке, немного ежась от ночного холода.
Красиво... Я люблю этот город как родной, хотя выросла не здесь. Постоянный шум, гудение автомобилей, ночные тусовки - все это заставляет меня почувствовать себя частью какого-то слаженного единого механизма, где каждый значим и выполняет четко отведенную ему задачу.
- А ты поделишься, почему и от кого сбежала? - спрашивает Хантер, я совсем близко ощущаю его тепло и вздрагиваю, когда табун мурашек пробегается по моей спине. - Да, ночью возле воды становится холодно, - усмехается он, а мне так и хочется отклониться назад, прижаться к его груди.
Набережная, огни, откровенные разговоры, двое несчастных... Нет, ну а что? Вся ситуация настолько романтична, что аж мозги плывут от избытка фантазий!
- Я бежала от глупой идеи скоротать одиночество... С одним уродом, изменяющим своей жене, - брезгливо морщусь, вспоминая этот момент.
- У тебя вся ночь впереди, чтобы скоротать ее со мной, - слышу в его голосе ухмылку и ощущаю как начинают гореть мои щеки, ведь двусмысленная фраза пробуждает во мне вихрь разномастных чувств. Черт, он же делает это специально, провоцирует, а я трусиха!
Стараюсь успокоиться и вдыхаю холодный воздух полной грудью, но тут же, закашлявшись, понимаю о каком запахе говорил парень. Как будто не у реки стоим, а в лесу у загнившего болота.
- Черт, если здесь так, то каково же в Венеции?! - возмущаюсь сквозь смех я, повернувшись к нему лицом.
- А я предупреждал, - и снова эта улыбка, заставляющая мое сердце биться чаще и забыть обо всем. Теплые ладони ложатся мне на талию и я не испытываю желания смахнуть их, а совсем наоборот. Блеск уличных огней отражается в глазах Хантера, превращая его взгляд в нечто еще более магическое. В какой-то момент я понимаю, что была бы не против поцелуя с ним, если он захочет этого прямо сейчас. Двух, трех, сотни... От одной мысли о нежности его губ голова идет кругом.
Как человек научно-технического склада ума я понимаю, что нельзя влюбиться за пару часов, просто поговорив и посмеявшись над общими шутками. Я верю в притяжение, жажду секса, в банальную физиологию, в так называемую химию, но не в такую внезапную любовь.
Пока я веду внутренние рассуждения, принимаю решения поддаться своим желаниям или нет, Хантер убирает руки и направляется вдоль берега, а в моей голове лишь одна мысль: