– Надо было ему дать еще конфету, за страдания.

В общем, это было очень жестоко, но не так жестоко, как поступил я по отношению к маленькой девочке.

Точно не помню, сколько мне было лет, думаю, лет пять. Дело было днем, сидел я в песочнице и играл сам с собой в машинки или еще какой детской забавой занимался. В песочницу пришла маленькая девочка, ей было примерно года три, и стала играть рядом со мной. Она набирала песок в горшочек, затем переворачивала его, и получались круглые пирамидки. Глядя на нее, по непонятным для меня причинам, во мне просыпалось непреодолимое желание сделать ей больно, но у меня не было на то причин, она даже не смотрела в мою строну. Это как с гопниками, которые пытаются развязать с тобой конфликт, но у них ничего не получается, и их это еще больше бесит, а в итоге они тебя бьют без причины. Сделав несколько пирамидок, она вскочила и побежала домой. В этот момент я искал глазами: «Что-нибудь, ну что-нибудь», – думал про себя, и вдруг на глаза мне попалась лопатка, та самая лопатка, которой она набирала песок, и я закричал дрожащим от радости голосом:

– Постой, ты забыла лопатку!

Девочка, обернувшись, сначала удивленно посмотрела на меня, а потом улыбнулась и побежала ко мне. В этот момент я судорожно начал делать комки из песка. После того как она взяла лопатку, я начал кидать в нее песочные комки, и внутри у меня все ликовало и трепетало от чувства удовлетворения. Ей, возможно, было даже не больно, но ее слезы и плач вызывали во мне бурю эмоций, и когда она убегала от меня, я бежал за ней, как охотник за добычей, и кидал в нее комки из песка. После того как мы подбежали к ее дому, с балкона крикнула ее мать:

– Что ты с ней делаешь?!

Я ответил, что ничего, и, держа руки за спиной, выбрасывал оставшиеся комки. После я прошел мимо плачущей девочки и улыбнулся. Я до сих пор понять не могу, что на меня тогда нашло, ведь больше такого в моей жизни не происходило. Отсюда рождается вопрос: «Люди рождаются злыми, а потом становятся добрыми, или добрыми, а потом становятся злыми?»

Могу лишь сказать одно. С возрастом я приучил себя сдерживать эмоции и лишь улыбаться в ответ на обидные слова, шутки или какие-либо действия. А когда во мне вспыхивала ярость, я тут же ее гасил и гашу, чтобы не навредить человеку, обрекая себя на страдания. Лишь изредка, когда моя чаша терпения переполнена, сам того не замечая, взрываюсь и начинаю кричать на собеседника. Вы скажете, зачем, ты должен дать отпор обидчикам или хотя бы сказать, что тебе это не нравится. Все так, только есть одно но. Когда высказываю свои недовольства, люди перестают со мной общаться, и создается ощущение пустоты. И махнув на все рукой, я начинаю сам их провоцировать, и все становится как было, яма заполнена, а психика вновь атакована.

Большинство людей, которых я встречал в своей жизни, просто не знают, как со мной общаться, и постоянные язвительные высказывания – это способ общения. Ведь эти люди хотят общаться со мной, но иного способа просто не знают. В итоге за ту жизнь, что я прожил, моя идеальная психика подрасшаталась. Порой, правда очень редко, на мои глаза нападает пелена, и я всем телом ощущаю, как наношу удар и даже вижу его. А когда прихожу в себя, то и вправду мое тело начинает движение в попытке нанести удар, и мне приходится прилагать усилия, чтобы удержать свое тело и взять себя в руки.

И знаете, что самое интересное, не я один такой, вокруг нас десятки таких людей. В каждом офисе, на каждом заводе, да вообще, на каждой работе есть хотя бы один такой человек. И мы с вами разрушаем его психику своими, как нам кажется, шутками, а когда демон, что копил злобу и ненависть все эти годы, вырвется, мы его назовем ненормальным, психопатом, припадочным, и никто не скажет: «Это мы его таким сделали». Мы скажем: мы просто шутили, а он шуток не понимает. Только вот люди совсем перестали выдавать шутки, которые смешат всех и даже того, над кем шутят. А может, и не умели? Во все времена и поколения слабохарактерные люди превозносят себя в глазах других людей, принижая и высмеивая одиночек.