Всем, кто заметил кровь на постели и начал активно строить предположения, быстро разъяснили ее происхождение царапиной на щеке Свон: окровавленный золотой венец - причина ранения, валялся у зеркала. Многие поверили, а те, кто усомнился, предпочел молчать, зная, что за длинный язык палач может укоротить шею. 

Руфф и его родители, так и не дождавшись выхода невесты, начали беспокоиться. Вскоре пришло известие, что принцесса сильно занемогла, и свадьбу придется отложить на неопределенный срок. Болезнь оказалась настолько заразной, что к Роуз никого не пускали, даже Руффа, порывающегося успокоить принцессу и заверить ее, что его намерения жениться на ней незыблемы.
Так Эдуард хотел выиграть время, чтобы разобраться, как и куда могла исчезнуть его любимая дочь.

3. Глава 1. Часть 2

Роуз пришла в себя от того, что ее насильно поили. Горькая жидкость обжигала горло, лишала возможности дышать, лилась по шее. Кубок, прижатый к ее губам, грозил сломать зубы, а рука, державшая ее за затылок, не позволяла увернуться и перестать глотать дурно пахнущее варево. 
- Давай, давай, малявка, - шептал мужчина, лица которого она не могла разглядеть из-за слез, обильно льющихся из глаз, и слабого источника света. - Ты ведь не хочешь забеременеть? 

Убедившись, что в кубке не осталось ни капли, Роуз отпустили. Скрип двери, поворот ключа, удаляющиеся шаги и наступившая давящая тишина. 
«Я хотела тишины», - подумала принцесса, еще не понимая, как она оказалась в темной комнате. Вместе с закрывшейся дверью исчез и тот малый отблеск света, что мог помочь оглядеться. 
Не вставая, Роуз пошарила рукой вдоль тела. Грубые на ощупь простыни позволили определить, что она находится не в своей опочивальне. 
Где же она? 
Страх острым жалом кольнул в сердце. 

Силясь вспомнить, что предшествовало горькому напитку, Роуз с трудом восстанавливала цепь событий: как и в комнате, в ее голове властвовала темнота. Перед глазами сохранилась лишь последняя картинка: множащиеся трещины на любимом зеркале, а за спиной, на стене – быстро расползающееся черное пятно, отражение которого она успела уловить перед тем, как к горлу подступила тошнота, и ноги отказались держать тело. 

Тело? Роуз застонала от ужаса – сейчас тело ее не слушалось, она могла шевелить только руками. Ни сесть, ни перевернуться. Стало страшно, что мерзкая жидкость, которой её только что поили, может быть отвергнута желудком, а Роуз даже не в состоянии повернуть голову, чтобы не захлебнуться. 
Подавив нарастающую панику, принцесса постаралась сосредоточиться на том, что ей доступно, а именно, изучить себя. 
Деревянные пальцы прошлись по мокрому от слез лицу. Лизнула губы. Кроме горечи почувствовала вкус помады и небольшую припухлость на нижней губе. Просунула пальцы в спутанные волосы: венца нет, «башня» из локонов хоть растрепалась, но оставалась на месте. 

Медленное движение руки вниз. Роуз затаила дыхание, боясь обнаружить, что ее раздели. Нащупав тонкую ткань, девушка вздохнула с облегчением. На ней надета ее нижняя рубашка: вот ряд атласных лент по вырезу, под пальцами распускаются вышитые бутоны. Принцесса припомнила, что не успела залезть в корсет и верхнее платье, поэтому не удивилась почти открытой груди. 
Спустив ладонь вниз, к животу, Роуз попыталась разобрать, цела ли ткань. 
Затуманенное сознание подсказывало, что с ней произошло что-то нехорошее, откуда-то девушка знала, что ее одежда пострадала., но руки не подтверждали ее страхи.   

Почти успокоившись, что никаких разрезов и рваных краев на рубашке не оказалось, и нет видимых повреждений на теле, не считая странной обездвиженности, Роуз вдруг вспомнила слова мужчины: