– Да не за что, это ведь всего-навсего прошлое. За него не благодарят, оно было и прошло. Думать нужно всегда только о будущем.

– Ну да, а жить настоящим, – подхватил я, с улыбкой.

– Именно! Вы всё понимаете. Кстати, если будут нужны мои услуги- всегда пожалуйста, я человек не суеверный, в разные городские байки особо не верю, поэтому меня таким не испугать.

Я ещё раз поблагодарил Томаса за оказанную помощь, после чего вызвался проводить его до ворот. Всё это время я думал лишь о том, насколько сильно эта история потрясла меня, и о том, как я расскажу об этом Шерил.

*****

Я жалел о том, что мы были лишены возможности оставить Эйприл с бабушкой и дедушкой. Шерил не общалась со своей семьёй с тех самых пор, как приняла решение выйти за меня. Её родители были весьма обеспеченными людьми и вполне могли оказать материальную помощь нашей семье, но предпочитали этого не делать. Самым болезненным для Шерил был вопрос нашей дочери: с момента её появления на свет, они ни разу не выразили своего желания увидеть внучку, и даже не знали дня её рождения. А всё это случилось по одной-единственной причине: в своё время Шерил отвергла их пожелание выдать её замуж за «нужного» по их мнению человека. И если раньше их отношения были отстранёнными и холодными, то теперь и вовсе покрылись коркой льда, разбить который было невозможно. Они прекратили всяческое общение с момента нашей свадьбы (на которую, конечно же не явились), и не делали ни малейших попыток что-то изменить. Много раз я предлагал Шерил переступить через свою гордость и написать или позвонить им первой, на что она всегда твёрдо отказывала. И даже когда речь шла о здоровье Эйприл, предпочитала работать без выходных и сутками, но не просить ничего у своей семьи. Так, я неожиданно для себя самого, получил урок о том, что кровное родство лишь предлог: люди либо чужие друг другу либо нет, и это зависит далеко не от цвета кожи, глаз или группы крови. Именно такое «чуждое родство» и было между моей женой и её родителями.

Для меня вопросы семьи всегда самые сложные. Я был приёмным ребёнком и всегда знал об этом, но роднее и ближе человека чем моя мать у меня никогда не было. Меня усыновили в возрасте пяти лет, после того, как у моей матери умер её родной сын, и, возможно, она почувствовала потребность в заботе о ком-то, на кого могла бы выплеснуть всю ту нерастраченную любовь, копившуюся в ней годами.

Так, покинув стены детского дома, я узнал, что такое материнская ласка, которой я был лишён. Похоже, мы с ней просто дополнили друг друга, сошлись как пазл, наши судьбы столкнулись в нужное время и в нужном месте. Благодаря этой случайности я обрёл лучшую в мире мать.

Её потеря стала для меня настоящей трагедией. Что-то внутри меня треснуло и надломилось, оставив сначала глубокую рану, а после болезненный рубец, волнующий меня и по сей день. С такими вещами не свыкаются и их не отвергают. Это груз, который суждено нести до конца своих дней. Тогда, справиться со всем этим мне помогла Шерил. Она была рядом в трудные минуты моей жизни, словно путеводная звезда, и вместе со мной, рука об руку прошла весь тернистый путь. Этот долг мне никогда не отплатить.

Когда у нас появилась Эйприл, и я сам стал отцом, я заново и совсем иначе оценил свою жизнь. Но самое главное, я понял, какого будущего хочу для своего ребёнка. Больше всего на свете мне хотелось обезопасить мою семью, дать им покой и стабильность, уверенность в завтрашнем дне. Я хочу, чтобы моя дочь, когда вырастет, отзывалась обо мне только хорошо, и знала, что всегда может на меня рассчитывать. Был ли я таким отцом?