Но Марина не могла отделаться от мысли, что в квартире стало не так уютно и тепло, как было раньше. Сначала она объясняла себе это лишь тем, что ей не хватает бабушкиных рук, той обстановки, которая окружала в детстве. Однако чем дальше, тем все более становилось очевидно, что в погоне за дороговизной и модой потерялась душа у дома, уют заменился на холодные материалы и современную графику.

– Привет, зайка! – ласково обратилась Марина к племяннице и потрепала ее по мягким волосам.

– Теть Марин, пойдем! Я тебе покажу рисунок! – радостно сказала Алина и потянула тетю в свою комнату.

– Погоди, – засмеялась Марина, – дай раздеться! Где мама?

– На кухне что-то делает, – девочка повела плечами.

– На-ка отнеси ей пакет, – Марина передала бумажный пакет из кондитерской Але.

– Как вкусно пахнет!

– Ага, сейчас чай попьем.

– Но сначала рисунки посмотри! – настаивала Аля.

Она сбегала на кухню, бросила пирожные на стол, вприпрыжку вернулась в коридор и потянула Марину к себе. Даже в детской комнате отсутствовали теплые оттенки и было ощущение, что здесь живет богатый, но одинокий мужчина.

– Да ты художницей у нас будешь! – в восторге от переливов красок сказала Марина, разглядывая детский рисунок. – Как тебе удается так смешивать цвета?

– Нас же в садике учат! Татьяна Ивановна здорово умеет рисовать.

Алина была худенькой, очень похожей на сестер озорной девочкой. Темные блестящие локоны спускались до плеч и обрамляли милое личико. Было ощущение, что порода Олега обошла девочку стороной, как будто доминантные гены были только со стороны матери.

В комнату вошла Настя. Она не успела ничего сказать, а Марина уже поняла, что сестра очень расстроена. Напряженный взгляд, нахмуренные тонкие брови и морщинки около плотно сомкнутых губ указывали на неприятности. Настя была на 3 года младше сестры – тоже эффектная брюнетка с тонкими чертами лица, безупречной кожей оттенка легкого загара. Тонкая аристократичная кость придавала фигуре легкость и изящество. Сестры были настолько похожи друг на друга, что в детстве их называли двойняшками. Маме это льстило, и она старалась одинаково одевать своих красавиц-дочек. Кроме изящных манер, привитых в семье, у сестер, благодаря гимнастике, которой они посвятили десять лет жизни, была пластика кошачьих, что заставляло мужчин оборачиваться им вслед.

– Сейчас я уложу Алину и поговорим, – Настя почувствовала пристальный взгляд сестры.

– Зайка, спокойной ночи! – поцеловав племяшку, Марина хотела выйти из комнаты.

– Мам, я не хочу спать, – Алина обиженно сложила губы, – мы же чай собирались попить!

– Это не обсуждается, – жестко отрезала Настя, – иди чисти зубы, пирожные поешь завтра.

Девочка поняла, что лучше с мамой не связываться, и, опустив голову, побрела в ванную. Марина пошла на кухню и заварила жасминовый чай. После работы очень хотелось есть, и она нашла в холодильнике кусок мяса.

– Насть, можно съесть мясо? – крикнула Марина.

– Да, ешь, – равнодушным тоном ответила сестра.

Уложив Алину, Настя вошла на кухню, налила себя коньяка и села напротив Марины.

– Давай попьем чай со вкусняшками? – Марина достала из пакета пирожные, – я рассчитывала на всех, поэтому вам еще на завтра хватит.

– Будешь? – Настя проигнорировала вопрос и показала на бутылку коньяка.

– Я же за рулем.

– Олег мне изменяет! – Настя залпом выпила спиртное, поморщилась и вновь наполнила рюмку.

Сестры молча смотрели друг на друга, как будто хотели во взгляде найти нужные ответы.

– Он сам тебе сказал? – Марина судорожно теребила свои волосы.

После очередной рюмки взгляд у Насти стал стеклянный: