Клавдия вбежала в кухню с высоко поднятой палкой, зажатой в правой руке. Она ее держала на всякий пожарный случай у порога в коридоре.
– Какого?.. – громко закричала Новикова на мужчину у газовой плиты. – Кто ты такой?! Что ты здесь делаешь? Я сейчас полицию…
Мужчина медленно повернулся. Опасно сощурившись, он широко развел руки в стороны и тихо проговорил:
– Не надо полиции, Клавдия. У меня не очень с ними складывается. Тебе ли не знать.
– Ты-ыы… – сипло протянула она, приваливаясь спиной к стене.
Взгляд словно заморозило на сутулом силуэте с узкими плечами под черной футболкой, на морщинистом лице, когда-то привлекательном, а теперь изможденном и старом. И пальцы…
Эти его отвратительные пальцы, в настоящий момент сжимающие деревянную кухонную лопатку, прежде с легкостью семечек щелкавшие чужие замки. Пальцы были длинными, с аккуратными ногтями, в замысловатых татуировках. Она еще помнила, как они могли сводить ее с ума одним своим прикосновением.
Гадость какая! Зачем об этом вспоминать?
– Зачем ты здесь? Ты же, кажется, умер в тюрьме!
– Как видишь, жив. Мой кореш поторопился. А если честно, просто хотел развести тебя на деньги. Наверняка просил на поминки.
– Просил. Не дала. – Тяжелой поступью старой тетки она прошла к обеденному столу, уселась. И снова повторила: – Зачем ты здесь? Жить негде? Освободился недавно?
– Нет. Давно с законом не конфликтую. Живу почти праведно. И жильем обеспечен. – Она не сводила с него вопросительного взгляда. И он проговорил: – Ирина… Причина моего появления здесь – моя дочь.
– Хочешь покровительствовать ей в тюрьме?
– Нет, все не так, Клава. Я хочу ее из этой самой тюрьмы вытащить. Мы же понимаем с тобой, что она никого не убивала. – Он наклонился и заглянул опасным взглядом, кажется, на самое дно ее мятущейся души. – Или ты думаешь иначе?
Глава 4
Он стоял у своей распахнутой двери с оттопыренной щекой, за которой прятался пельмень, и недоуменно таращился на женщину, минуту назад позвонившую в его квартиру.
Вера Умова! Какого черта?! Что ей надо? Вырядилась, как на свадьбу: белое платье в пол с нелепыми оборками на груди, делающими ее еще пышнее и объемнее. Красные туфли с узкими носами на шпильках. Алая заколка в виде розы в белокурых волосах. Что за маскарад летним воскресным утром? Он только недавно проснулся, разогрел вчерашние пельмени и хотел нормально, без суеты позавтракать. И тут она!
– Приве-ет… – пропела Вера и помотала в воздухе зажатой в правой руке бутылкой шампанского. – Ехала мимо. Дай, думаю, зайду. Вместе выпьем. Тем более и повод есть.
– Какой повод? – он все еще тупо стоял и рассматривал ее наряд невесты, забыв пригласить войти.
– У меня сегодня день рождения. А отметить не с кем. Позволишь войти? – ее улыбка сделалась нервной, губы подрагивали.
– Конечно, – нехотя посторонился Дима. – Проходи в кухню. Я сейчас.
Он вдруг вспомнил, что из одежды на нем одни трикотажные шорты, больше напоминающие трусы. И он еще не брился и зубы не чистил. И в комнатах у него полный бардак. Только в кухне более или менее чисто. Даже вчерашней посуды в раковине нет. Успел, вымыл утром.
Дима распахнул шкаф в маленькой спальне. Нашел спортивные штаны, футболку. Оделся. Кое-как причесался пятерней. Раздраженно задышал.
Вот что ему теперь делать? Какой-то день рождения выдумала. Он точно помнил, что они праздновали его перед Новым годом всем отделом, потому что Вере исполнилось тридцать лет. Юбилей как-никак. Думает, он забыл?
Он схватился за телефон в надежде, что пропустил какой-нибудь важный вызов или сообщение. Нет. Ничего. Зашел в соцсети, проверил, когда там была его начальница Хмельнова. Минуту назад. Может, попросить ее об услуге? Ну, чтобы она ему организовала вызов на место происшествия.