Скрипучий голос Кректона раздался в доме, и я сразу же вспомнил того, кому он принадлежал. Это был тот самый одноглазый слуга, что вез нас на встречу в имение в тот роковой вечер. Бесцветным голосом он сказал, что у Эвана и его матери есть три часа и что, по истечении этого времени, он вернется за Колет – так звали мать Эвана – и отвезет ее в имение.

Когда дверь за одноглазым закрылась, я вскочил с кровати и так напугал этим бедную женщину, что она чуть было не завопила от ужаса. Эван прижал к себе испуганную мать, мыча что-то успокоительное, пытаясь объяснить ей, что я не представляю никакой угрозы. Я же, желая исправить оплошность, заговорил ласково и учтиво:

– Мэм, простите меня, ради бога! Не бойтесь! Я прошу вас, только не кричите!