Брюнет, стоявший в коридоре, быстро врубился, что может отправиться следом за своим другом, и, вскинув руки вверх, показал, что не желает драки.

Кэт, не стесняясь, показывая свои прелести, быстро оделась на виду у второго телохранителя; подошла к Олегу.

Мак лежал в проёме двери, не подавая признаков жизни.

– Ты не убил его? Может, врача вызвать?

– Скоро очухается. Таким парням врачи и полицейские противопоказаны. Сам нарвался, сам и ответит, – резюмировал Олег.

– Говорила я тебе, что он не оставит нас в покое. – Покачала головой. – Он, от крови захлебнётся. – Посмотрела на брюнета с надеждой… – Сэм! Посмотри, что с ним?

Парень склонился над Маком, потрепал по плечу, слегка ударил по щекам.

Мак открыл глаза, выплюнул скопившуюся кровь, обильно текущую из разбитого носа.

– Вот сука! Я, даже глазом не успел моргнуть, как оказался на полу, – протянул руку своему напарнику. Тот помог ему подняться. Рубашка и костюм намокли от бежавшей крови.

– Сэм! Проводи его – пусть умоется.

Сэм увёл Мака, чтоб дать ему привести себя в чувство и божеский вид.

Кэтрин обняла Олега, прижалась к нему, посмотрела тревожно в его спокойные глаза.

– Нехорошо получилось… Ты ему, наверное, нос сломал. Придётся тебе на время заменить его и быть рядом со мной.

В её взгляде был наивный немой вопрос, а в сознании Олега уже были другие мысли, полностью отрешённые от только что происшедшего непредвиденного случая. Он понимал всю невообразимость действительности, которая может помешать ему в его дальнейших планах, и от этого всего нужно быстрее избавиться и не возвращаться, как бы ни было огромное желание видеть Кэтрин возле себя.

Через полтора часа парни вернулись. На Маке была новая рубашка и костюм: благо, что служащие у отца Кэтрин обеспечивались по высшему разряду, и такой пустяк, как новый костюм, не составлял для них больших затрат.

Выглядел Мак довольно прилично, только потемнение под глазами говорили, что парень получил хороший удар. Вид у него был виноватый, но враждебные искорки не уходили из его синих глаз.

– Извини, Кэт, босс приказал доставить тебя силой домой. Он узнал, что ты связалась с русским парнем, а ты, прекрасно знаешь, как он относится к России…

– Так это ты стуканул отцу, что я ушла с посторонним парнем?

– Нет! Я себе такого никогда не позволю. Это он мне назвал отель и номер, где ты находишься. Он был в ярости. Я, думаю, что у него свои люди везде. И я ничего не могу поделать, ты сама знаешь, если кто-то ослушается его приказа – ему не жить. Прошу тебя, не усложняй мне и себе жизнь. Собирайся, мы к обеду должны быть у отца.

– Хорошо! Я, поверю тебе, что ты не крыса… Как меня всё это достало… Хочется уехать подальше от всех глаз, этикетов и самодурства отца, – в сердцах произнесла она.

Олег стоял молча. Он был нейтральной стороной, и вмешиваться в чужую богатую семью не собирался.

Открыв свою сумочку, Кэтрин достала визитку и протянула Олегу. В её глазах стояли слёзы.

– Может, позвонишь? Я буду ждать, – и она, не оборачиваясь, пошла быстрыми шагами по коридору. Телохранители молчаливыми глыбами последовали за ней.

Олег смотрел вслед уходящей троицы и думал: «Каждая такая встреча с быстрым расставанием оставляет глубокий след в душе, а то и незаживающие раны». Он ярко вспомнил Инну, ухаживающую за ним в глухой больничке, огороженной высоким забором с колючей проволокой. Но это была не зона для уголовников… В сознание, как змея, вползало чувство вины; взгляд его ушёл в то измерение, где мысли мешали друг другу, наслаиваясь прозрачным калейдоскопом воспоминаний, чередуя горечь и счастливые моменты его жизни.