Нужно мыслить, как его друг Рустам. Ольховский в данный момент практически не виден Рустаму. Информация в оптике показывает расстояние до объекта и время полёта снаряда. Рустам, как и Олег, прекрасно должен понимать, что Ольховский, появится в прицеле только тогда, когда будет подниматься по ступеням лестницы. Как учили их в «Лабиринте»: объект, должен быть настигнут на предпоследней ступеньке лестницы, когда психология человека подчинена обстоятельствам автоматического действия. И именно перед последними ступенями восхождения, человек практически не меняет своих действий; если, конечно, ему не помешать».

Телохранитель, шедший следом за Ольховским, практически полностью закрывал своим огромным телом тщедушную маленькую фигурку олигарха, постоянно трепавшего загривок своего пса. Но вот они подошли к ступеням, ведущим на широкую площадку, и телохранитель несколько отстал, давая свободу действиям хозяину и его огромному псу.

Поднявшись на две ступени выше, олигарх, наконец-то, показал свой отполированный загорелый затылок; перекрестье прицела разделило голову Ольховского на четыре части; Рустам слегка нажал на курок, сделав снимок предстоящей цели. Теперь, снаряд будет направляться встроенной в него миниатюрной видеокамерой, снабжённой собственной памятью. Если объект за время полёта снаряда отклонится от намеченной траектории, то процессор выпустит корректирующие стабилизаторы и направит снаряд, учтя изменение положения объекта. Но физика есть физика – снаряд имеет инерционные ограничения, и если цель будет отклоняться с большой скоростью, то стабилизаторы могут не справиться со своей задачей и снаряд пролетит мимо.

Учитывая движение объекта, можно облегчить задачу снаряду, и перенести прицел в точку, где эта цель будет находиться во время их встречи; выстроив траекторию полёта смертоносного снаряда.

То, что увидел в прицел Рустам, заставило его отказаться от выстрела. Неприятный холодок пробежался по мокрой от пота спине. Перекрестье прицела легло в самую средину груди Людмилы. Рустам живо представил, как снаряд врезается в её тело, компенсаторы, встретив сопротивление, полностью раскрываются и, рубя человеческую плоть, вырывают кости и куски мяса. Удар, огромной силы швырнёт мёртвое тело в сумрак помещения и…

Рустам тряхнул головой, словно сбрасывая с себя оцепенение, поднялся с колена и, сдавив руками виски, отошёл от смертоносной машины.

Виктор, наблюдавший за объектом в бинокль и не получивший ожидаемого результата, мельком посмотрел на Рустама. Увидев, что он и не собирается производить выстрел, бросил бинокль и прильнул к окуляру прицела, но драгоценные секунды были потеряны – Ольховского, он уже не видел, его скрывали шедшие за ним люди, уже поднявшиеся на площадку портала.

– Ты что творишь? – зашипел он. Увидев, как исказилось лицо Рустама, Виктор понял – читать нотации, только вредить делу, он, даже не поинтересовался, что за причина невразумительного поведения дала сбой, при, казалось бы, таких благоприятных условиях. Виктор прекрасно знал, что такого класса агент, просто так, не поступит – должна быть обоснованная, серьёзная причина. Он смягчил голос, и произнёс, тихо и дружелюбно:

– Что ж, будем ждать, когда эта тварь покажется на свет божий.

Рустам промолчал, отойдя к самому краю площадки, оперся на ограждение, сжав его так, что суставы захрустели.

– Иди, отдохни, и пришли сюда Стаса – пусть меня подстрахует.

Рустам не ответил, и так же молча, пошёл к винтовой лестнице. Он уже начал спускаться, когда Виктор резко окликнул его.

– Рустам, быстро сюда – Ольховский как на ладони. У тебя глаз моложе, всади-ка ему промеж глаз нашу торпеду.