Здесь высказаны идеи, впоследствии развитые Толстым в его эстетической теории о трех условиях, которым должны отвечать произведения истинного искусства (содержание, форма, искренность). Он постоянно повторяет их именно в той последовательности, в какой они зафиксированы Жиркевичем. См. «Предисловие к „Крестьянским рассказам“ С. Т. Семенова» (1894); см. также главы IX и XV трактата «Что такое искусство?» (1898).

См. дневниковую запись от 21 января 1890 г. о единстве совершенной художественной формы и мысли: «Странное дело эта забота о совершенстве формы. Не даром она. Но не даром тогда, когда содержание доброе» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 51. С. 13).

Толстой писал Жиркевичу 30 июня 1890 г.: «Я сказал, что у вас нет, по-моему, того, что называется талантом, я этим хотел сказать, что у вас нет в этой книге того блеску, образности, которые считаются необходимыми для писателя и называются талантом, но который я не считаю нужным для писателя. Для писателя, по-моему, нужна только искренность и серьезность отношения к своему предмету» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 65. С. 120–121).

Максим Белинский – псевдоним И. И. Ясинского.

Пятидесятилетие литературной деятельности А. А. Фета отмечалось 28 января 1889 г.

Об этом посещении В. Г. Короленко и Н. Н. Златовратским Хамовников в феврале 1886 г. см. в воспоминаниях В. Г. Короленко.

Скептическое отношение писателя к современной литературной критике отразилось в дневниковых записях от 7 и 14 февраля 1891 г.: «Дело критики – толковать творения больших писателей, главное – выделять, из большого количества написанной всеми нами дребедени выделять – лучшее. И вместо этого что ж они делают? Вымучат из себя, а то большей частью из плохого, но популярного писателя выудят плоскую мыслишку и начинают на эту мыслишку, коверкая, извращая писателей, нанизывать их мысли. Так что под их руками большие писатели делаются маленькими, глубокие – мелкими и мудрые глупыми. Это называется критика» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 52. С. 8).

Толстой имеет в виду свое письмо к Жиркевичу от 30 июня 1890 г.: «Писать надо только тогда, когда чувствуешь в себе совершенно новое, важное содержание, ясное для себя, но непонятное людям, и когда потребность выразить это содержание не дает покоя» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 65. С. 120). Он еще раз подчеркнет эту мысль в следующем же письме к Жиркевичу от 28 июля 1890 г. (Там же. С. 132).

Несмотря на критику Толстого, Жиркевич в 1900 г. сам представил «Картинки детства» (второе, исправленное издание) в Академию наук на соискание Пушкинской премии (Отдел рукописей Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина, ф. 101, оп. 4817, ед. хр. 44, л. 44).

В последний год жизни Толстой вновь повторит эту мысль: «Я думал о писателях, я знаю трех из них – Пушкин, Гоголь и Достоевский, для которых существовали нравственные вопросы. Пушкин не дожил, но у него была такая серьезность отношения. Лермонтов умер молодым, но у него были нравственные требования (Маковицкий Д. П. Яснополянские записки / I–II вып. под ред. Н. Н. Гусева. М.: «Задруга», 1922–1923; Т. 90. «Литературное наследство», 14 января 1910 г.).

Толстой имеет в виду «Выбранные места из переписки с друзьями» Гоголя, произведение, которое он по-своему ценил (см. его письмо к Н. Н. Страхову от 16 октября 1887 г., см. также в т. 1). В извлечениях (и в обработке А. И. Орлова и Толстого) Переписка Гоголя была издана «Посредником» в книге: «Н. В. Гоголь. 1809–1852» (М., 1888).

Этот тезис Толстого об ограниченных возможностях стихотворной формы часто им повторялся. Об этом более подробно Толстой писал С. В. Гаврилову (14 января 1908 г.): «Я вообще считаю, что слово, служащее выражением мысли, истины, проявления духа, есть такое важное дело, что примешивать к нему соображения о размере, ритме и рифме и жертвовать для них ясностью и простотой есть кощунство и такой же неразумный поступок, каким был бы поступок пахаря, который, идя за плугом, выделывал бы танцевальные па, нарушая этим прямоту и правильность борозды» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 78. С. 20).

Аналогичный разбор Толстым строфы II (глава V) «Евгения Онегина» был записан С. А. Стахович (см. Толстой и о Толстом. Новые материалы. М., 1924. С. 64).

Первое впечатление Толстого о картине И. Е. Репина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 г.» было положительным, даже восторженным. Он видел ее на XIII Передвижной выставке в Москве в 1885 г. и писал Репину: «Тут что-то бодрое, сильное, смелое и попавшее в цель. На словах многое сказал бы вам, но в письме не хочется умствовать» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 63. С. 222–223). О Репине и Толстом см. в т. 1 наст. изд.

Картина И. Е. Репина «Крестный ход в дубовом лесу» (1883).

Толстой особенно любил эту картину И. Н. Крамского («Христос в пустыне»). В письме к П. М. Третьякову 14 июля 1894 г. он утверждал: «Это лучший Христос, которого я знаю» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 67. С. 175).

За несколько дней до встречи с Жиркевичем Толстой записал в дневнике (15 декабря 1890 г.): «Благодаря цензуре вся наша литературная деятельность – праздное занятие. Единое, что нужно, что оправдывает это занятие (литературой), вырезается, откидывается… Вроде того, как если бы позволяли столяру строгать только так, чтоб не было стружек» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 51. С. 112).

Толстой имеет в виду картину Н. А. Ярошенко «Всюду жизнь», на которую обратил внимание еще в 1889 г. при осмотре Третьяковской галереи.

Это один из характерных примеров «тенденциозных» трактовок Толстым произведений современного ему искусства. Портретная живопись Крамского и, в частности, созданные им портреты Толстого (см. т. 1 наст. изд.), бесспорно, принадлежит к высшим достижениям русской живописи конца XIX в.

Неточность. Толстой вернулся из Бегичевки, где занимался организацией помощи голодающим, 13 сентября 1892 г. (Гусев Н. Н. Летопись жизни и творчества Л. Н. Толстого. 1891–1910. М., 1960. С. 84).

Речь идет о картине Н. Н. Ге «Распятие».

Письмо А. Н. Апухтина опубликовано: Литературное наследство. Т. 37–38. С. 441–442.

Под таким названием рассказ был помещен в 1892 г. в «Вестнике Европы». В сборнике рассказов, изданных Жиркевичем в 1900 г., он, по совету А. П. Чехова, дал ему новое заглавие: «Розги». Рассказ показался Чехову рутинным по своим художественным приемам, но образ центрального героя был им одобрен (см. его письмо к Жиркевичу от 2 апреля 1895 г.).

В 1890–1893 гг. Толстой работал над трактатом «Царство Божие внутри вас, или Христианство не как мистическое учение, а как новое жизнепонимание». Первоначально Толстой задумал писать предисловие к «Декларации чувств» Гаррисона (см. об этом в т. 1) и «Катехизису непротивления» А. Баллу, которое в процессе работы превратилось в трактат. Окончен в 1893 г.

Замысел этого романа не был осуществлен Толстым. Предполагается, что речь идет о черновых вариантах романа «Декабристы» (см.: Литературное наследство. Т. 37–38. С. 442).

В письме к А. М. Жемчужникову от 28 января 1893 г., то есть вскоре после описываемого посещения Ясной Поляны, Жиркевич делился своими воспоминаниями: «Легко ли Вам даются Ваши произведения? Толстой уверял меня, что переделывает свою прозу иногда по 20-ти и более раз» (Отдел рукописей Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина, ф. 101, оп. 4817, ед. хр. 43, л. 26).

В 1891–1892 гг. Толстой одобрительно отзывался о рассказах И. Н. Потапенко – «Проклятая слава», «Поздно». С 1893 г. тон его отзывов резко меняется: он возмущен отсутствием четких нравственных позиций у автора. «Вся наша беллетристика всех этих Потапенок, – пишет он Н. С. Лескову 20 октября 1893 г. в связи с повестью Потапенко „Семейная история“, – положительно вредна. Когда они напишут что-нибудь не безнравственное, то это нечаянно» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 66. С. 406).

Об отношении Толстого к Короленко см. в воспоминаниях В. Г. Короленко и коммент. к ним.

Неточно процитирована строка из строфы XXXII (гл. шестая) «Евгения Онегина»:

Аналогичный разбор Толстым строфы II (глава V) «Евгения Онегина» был записан С. А. Стахович (см. Толстой и о Толстом. Новые материалы. М., 1924. С. 64).

Некрасов был одним из страстных пропагандистов творчества Тютчева. Он способствовал возрождению его популярности, опубликовав свою статью «Русские второстепенные поэты» («Современник». 1850. № 1), где стихотворения Тютчева рассматривались как «блестящие явления в области русской поэзии». В 1854 г. в приложении к мартовской и майской книжкам «Современника» было помещено более ста стихотворений Тютчева.

Толстой имеет в виду трактат «Царство Божие внутри вас».

Этот рассказ включен в сборник рассказов Жиркевича (1900) под заглавием «Случай».

В. В. Стасов еще в 1887 г. обратился к Толстому с просьбой дать согласие позировать Гинцбургу. «В прошлом году, – писал он Толстому в феврале 1888 г., – я просил позволения для Элиаса Гинцбурга, ученика и как бы сына и ученика Антокольского. Он тогда был еще в Академии художеств, но с тех пор он уже отправлен был за границу, теперь побывал в Париже, Лондоне, Голландии, Испании, Италии, везде смотрел и учился, и, надеюсь, не худо поучился… делать бюст с вас – он себе представляет необычайным счастьем, потому что боготворит вас, как и мы все тут» (Стасов В. В., Толстой Л. Н. Лев Толстой и В. В. Стасов. Переписка. 1878–1906. Л.: «Прибой», 1929. С. 85–86). Толстой тогда отказался позировать, сославшись на занятость (см. письмо Т. Л. Толстой Стасову от 28 марта 1888 г. – Там же. С. 88). Замысел Стасова осуществился лишь в 1891 г., когда благодаря повторным его настояниям и письму А. С. Суворина к С. А. Толстой было получено, наконец, согласие Толстого.

Об истории знакомства Толстого с И. Н. Крамским см. т. 1 наст. изд.

Гинцбург в этот свой приезд был в Ясной Поляне с 11 по 21 июля 1891 г.

В Ясной Поляне с 29 июня по 16 июля 1891 г. работал И. Е. Репин. Как и Гинцбург, он был приглашен в Ясную Поляну по настоянию Стасова. В письме к Н. А. Римскому-Корсакову от 21 июля 1891 г. Стасов сообщал: «Новость № 1. Еще новое мое пройдошничество удалось, и Репин написал в Ясной Поляне нашего беспредельно-бесценного Льва – в его рабочем кабинете пишущим… Новость № 2: удалось также и другое мое пройдошничество: был ко „Льву“ допущен и там с величайшим радушием принят всем семейством мой маленький Гинцбург, и вылепил статуйку этого же Льва во весь рост (как 2 года назад – мою), сидячего. Все говорят – прекрасно, только я еще сам не видал. Статуйка только что отлита из гипса и еще не доехала до Петербурга» («Русская мысль». 1910. № 8. С. 145).

В это первое свое посещение Ясной Поляны Гинцбург вылепил статуэтку Толстого, изображающую его сидящим («Толстой за работой») и бюст Толстого более чем в натуральную величину.

В 1890–1893 гг. Толстой работал над трактатом «Царство Божие внутри вас, или Христианство не как мистическое учение, а как новое жизнепонимание». Первоначально Толстой задумал писать предисловие к «Декларации чувств» Гаррисона (см. об этом в т. 1) и «Катехизису непротивления» А. Баллу, которое в процессе работы превратилось в трактат. Окончен в 1893 г.

Скульптурный портрет Гинцбурга, вылепленный Толстым, находится в Ленинграде, в Институте русской литературы (Пушкинский дом). Фотографический снимок портрета опубликован в Литературном наследстве. Т. 37–38. С. 463.

Гинцбург гостил в Ясной Поляне с 28 июля по 11 августа 1897 г. В этот приезд он вылепил статуэтку Толстого во весь рост с книгой в руках.

Это посещение Толстого Гинцбургом и В. В. Стасовым относится к 11–14 сентября 1903 г. Гинцбург тогда работал над бюстом Толстого (Лев Николаевич Толстой. Юбилейный сборник. М. – Л., 1928. С. 379).

Об одном из таких эпизодов, относящихся к 1897 г., писал Б. А. Гольденвейзер: «Иногда в виде отдыха Гинцбург рассказывал и представлял комические сценки и рассказы, на что он великий мастер. Лев Николаевич при этом от души и по-детски смеялся» (Гольденвейзер А. Б. Вблизи Толстого: Записи за пятнадцать лет: в 2 т. Т. 1. М., 1922. С. 11).

«Сулером» Толстой называл покойного режиссера Московского Художественного театра Л. Сулержицкого. (Прим. И. Я. Гинцбурга.)

Т. Л. Толстая вспоминала о Л. А. Сулержицком: «Благодаря своей острой наблюдательности Сулер умел удивительно хорошо подражать людям, животным, птицам и даже предметам. И так как его художественное чутье не допускало ничего банального, грубого и крикливого, то смотреть на него и слушать его было настоящим эстетическим наслаждением» (Сухотина-Толстая Т. Л. Воспоминания. М.: «Художественная литература», 1976. С. 301.).

Ошибочно названа дата: не середина августа 1904 г., а 3–6 сентября 1904 г.

Речь идет о «Круге чтения», составлявшемся в 1904–1905 гг.

В описываемое время Толстой работал над повестью «Хаджи-Мурат». Критический очерк «О Шекспире и о драме» писался им с сентября 1903 по январь 1904 г. «Хаджи-Мурат» при жизни Толстого опубликован не был. Очерк «О Шекспире и о драме» впервые появился в 1906 г. в «Русском слове»; отдельным изданием вышел в 1907 г.

Отношение Толстого к творчеству Шекспира имеет длительную и сложную историю, исполненную сомнений, внутренней борьбы со своим исключительным, субъективным, но, как потом оказалось, устойчивым и неколебимым взглядом: «Не согласие мое с установившимся о Шекспире мнением не есть последствие случайного настроения, или легкомысленного отношения к предмету, а есть результат многократных, в продолжение многих лет упорных попыток согласования своего взгляда с установившимися на Шекспира взглядами всех образованных людей…» Толстой в течение пятидесяти лет упорно обращался к Шекспиру, читал и перечитывал его в оригинале и в лучших по тому времени переводах; придирчиво изучал природу шекспировских характеров, драматических коллизий, и особенно – язык, языковую стихию созданий Шекспира. Неприятие его творчества сменялось временным «примирением». «Вчера вечером много говорил Левочка о Шекспире и очень им восхищался; признает в нем огромный драматический талант», – записывает С. А. Толстая 15 февраля 1870 г. Но к этой записи вскоре последовало дополнение: «Хвала Шекспиру была кратковременна, в душе он его не любит…» В своей мемуарной книге о Толстом Бунин приводит любопытные воспоминания Е. М. Лопатиной: «Однажды он сказал про Шекспира: „Мои дети его совсем не понимают, всего замечательного, что есть в Шекспире, они не могут, конечно, понять, схватывают только мои бранные слова о нем“» (Бунин И. А. Собрание сочинений: в 9 т. Т. 9. М.: «Художественная литература», 1967. С. 85).

Первые «парадоксальные» высказывания Толстого о Шекспире относятся еще к середине 1850-х годов. Первоначально неприятие Шекспира было вызвано мятежным чувством протеста против непререкаемых авторитетов, общепризнанных истин; этим чувством «ниспровергателя» были продиктованы порой и резкие высказывания Толстого о творчестве Гете, Бетховена, Баха, Вагнера.

В конце жизни, у позднего Толстого, отрицание Шекспира сложилось в целую философскую систему, связанную с его общими взглядами в годы духовного перелома. Знаменитый критический этюд Толстого «О Шекспире и о драме» (1904) есть по существу прямое продолжение трактата «Что такое искусство?». В основу поэтики Толстой ставит прежде всего нравственный, этический критерий. Шекспир «не укладывался» в нравственное учение Толстого. Мысль, отмеченная мемуаристом, соотносится с одним из положений, высказанных в заключении VI главы, где содержание пьес Шекспира определяется Толстым как отражение «пошлого миросозерцания, считающего внешнюю высоту сильных мира действительным преимуществом людей, презирающего толпу, то есть рабочий класс, отрицающего всякие, не только религиозные, но и гуманитарные стремления, направленные к изменению существующего строя» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 35. С. 258).

Вероятно, имеется в виду статья Герцена «Августейшие путешественники» (1867), в которой описывалось свидание Николая I с австрийским императором Фердинандом I.

В. В. Стасов, как и Толстой, был большим поклонником Герцена. В письме к Толстому от 31 мая 1896 г., собираясь прочесть ему при встрече главу задуманной книги («Разгром»), он писал: «Мне хотелось бы, чтоб в те ½ часа никого не было в комнате, кроме двух человек, а я им – докладчик. Эти 2 человека пусть будут: Толстой да Герцен. И это потому, что эти двое – самые для меня первые на нашей земле и на нашем времени…» (Стасов В. В., Толстой Л. Н. Лев Толстой и В. В. Стасов. Переписка. 1878–1906. С. 170).

Здесь допущена ошибка. Толстой читал не «Воскресение», опубликованное еще в 1899 г., а незавершенный рассказ «Божеское и человеческое», мысль о котором возникла во время работы над «Воскресением» (см.: Жданов В. А. Последние книги Л. Н. Толстого. М.: «Книга», 1971. С. 217). Сама же работа над рассказом продолжалась с 1903 по 1906 г.

Описываемая встреча оказалась последней. Стасов собирался приехать в Ясную Поляну в конце 1905 г., но вынужден был отложить поездку. 10 (23) октября 1906 г. Стасов умер.

Кладбище сельца Кочаки, в двух верстах от Ясной Поляны.

Гуревич впервые навестила Толстого в Ясной Поляне 27 августа 1892 г. по настоятельным советам Н. С. Лескова, с которым была близко знакома.

По-видимому, Вл. С. Соловьев.

В одном из рукописных набросков «Предисловия к роману В. фон Поленца «Крестьянин» (1901) содержится резкий отзыв Толстого о В. Л. Величко как поэте: «… им же имя легион, которые даже не знают, что такое поэзия и чего им надо стремиться достигнуть» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 34. С. 530).

По всей вероятности, в разговоре, свидетельницей которого была Гуревич, речь шла о том, что в начале августа 1892 г. Толстой обратился с письмами к И. Б. Файнерману и М. В. Алехину, решительно возражая против их предложения собраться всем единомышленникам Толстого в Ясной Поляне, чтобы обсудить дальнейшие жизненные планы. Толстой утверждал, что это единение было бы ложным («единение с десятками – разъединение с тысячами и миллионами»), что следует искать «наибольшие средства общения со всем большим миром всех людей» (см.: Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 66. С. 239–240, 241–242).

«Темные» – словечко С. А. Толстой. Она определяла им многих посетителей Толстого, часто его единомышленников, но людей не светских. По всей вероятности, оно было заимствовано ею из колоритной речи Марии Михайловны, цыганки родом, жены С. Н. Толстого. Е. В. Оболенская-Толстая вспоминала: «Толстовцев она (Мария Михайловна) не любила, называла их темными и боялась их; и говорила про них: „темненькие, чудесненькие“» (Центральный Государственный Архив литературы и искусства (Москва), ф. 508, оп. 1., ед. хр. 264, л. 11).

Армия спасения – религиозная и филантропическая организация, крайне реакционная по своим целям, пользовавшаяся широкой поддержкой финансового капитала. Иронический тон Толстого связан с тем, что Армия спасения копировала в своей структуре армейские порядки (особая форма членов, составляющих «армию», делящуюся на «солдат», «офицеров», «генералов» и т. п.).

В главе VI трактата «Царство Божие внутри вас» Толстой поместил в собственном переводе большой отрывок из статьи Эжена Вогюэ: «A travers L’excposition. IX. Derniers remarques». – Revue des Deux Mondes», 1889, novembre. Об этой статье Вогюэ Толстой упоминал еще в дневниковой записи от 22 ноября 1889 г. (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 50. С. 181–182). Приведя пространную выписку из статьи Вогюэ в «Царстве Божием внутри вас», Толстой заключал: «… люди, которые, как Вогюэ и др., исповедуя закон эволюции, признают войну не только неизбежной, но полезной и потому желательной, – эти люди страшны, ужасны своей нравственной извращеностью» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 28. С. 129).

Редактировал Толстой перевод извлечений из дневника Амиеля (перевод с французского М. Л. Толстой) не только в гранках (декабрь 1893 г.), но и в рукописи еще в феврале 1893 г.

О романе Жоржа Дюморье «Трильби» (СПб., 1896) в дневнике Толстого 27 февраля 1896 г. высказано прямо противоположное мнение: «Читал „Трильби“ – плохо» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 53. С. 80).

Отзывы Толстого о Золя не ограничивались одним лишь отрицанием. Он хорошо знал его произведения, особенно высоко ценил его роман «Земля»: «Есть недостатки, но только в этом романе в первый раз мы видим настоящего, реального французского крестьянина» (Русанов А. Г. Воспоминания о Л. Н. Толстом. Воронеж, 1937. С. 161). В манере Золя ему не нравился оттенок «дидактики» (Литературное наследство. Т. 37–38. С. 550), а также наблюдавшееся иногда у писателя нарушение чувства художественной меры.

Драма Ибсена «Кукольный дом» (1879). На немецкой и русской сцене за ней укрепилось название «Нора» (по имени героини пьесы). Толстой часто повторял, что он не понимает Ибсена, «сложности» его художественных приемов, говорил о недостаточной «выдержанности» характеров в ибсеновских пьесах (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 66. С. 45).

Нотная запись вальса, сочиненного Толстым, сохранилась. См.: Гольденвейзер А. Б. Вблизи Толстого: Записи за пятнадцать лет. Т. 1. С. 359–360.

Автор мемуаров имеет в виду распространенное представление о неприятии Толстым творчества Бетховена, поводом для которого явились действительно резкие высказывания о композиторе (см., например, дневниковые записи 1896–1897 гг.). Но также верно и другое: Толстой любил произведения Бетховена, наслаждался его музыкой. В одном из писем 1857 г. он рассказывал: «Здесь никто, ни становой, ни бурмистр мне не мешают, сижу один, ветер воет, грязь, холод, а я скверно, тупыми пальцами разыгрываю Бетховена и проливаю слезы умиления» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 60. С. 222). В записи А. Б. Гольденвейзера о музыкальных произведениях, особенно любимых Толстым, список сочинений Бетховена – самый значительный по своему объему: он превышает перечень даже моцартовских вещей (Гольденвейзер А. Б. Список музыкальных произведений, любимых Толстым. – Центральный Государственный Архив литературы и искусства (Москва), ф. 122, оп. 1, ед. хр. 2015).

Картина Н. Н. Ге «Распятие» («Казнь Христа на кресте». 1892–1894). Толстой особенно высоко ценил это произведение своего давнего друга и единомышленника. См. воспоминания Л. Гуревич. Т. Л. Сухотина-Толстая была свидетельницей того большого душевного волнения, которое вызвала у Толстого первая встреча с картиной Н. Н. Ге (Сухотина-Толстая Т. Л. Воспоминания. С. 286).

Картина Н. Н. Дубовского «Притихло» (1890).

Двадцать восьмого августа 1892 г.

Е. И. Попов. В первых числах сентября 1892 г. он еще жил в Ясной Поляне (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 66. С. 255).

В начале 90-х годов известный богослов, философ и поэт Вл. С. Соловьев прочитал доклад «О причинах упадка средневекового миросозерцания». Реакционная пресса усмотрела в реферате Соловьева сплошное глумление над православною церковью («Московские ведомости». 1891. № 291). Полемика, связанная с истолкованием христианства и православия, продолжалась до 1894 г. Толстой познакомился со статьей Соловьева «Конец спора», направленной против Л. Тихомирова и В. Розанова («Вестник Европы». 1894. № 7), и писал автору 7 августа 1894 г., советуя ему «раз навсегда отказаться от полемики» и беречь силы для более серьезных дел (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 67. С. 185).

«Вечерние огни. Неизданные стихотворения А. А. Фета». М., 1883–1891.

Даже в период увлечения поэзией Фета у Толстого проскальзывали критические суждения о неясности его поэтических замыслов. В феврале 1875 г. он писал Фету, что стихотворение «Что ты, голубчик, задумчив сидишь…» «совершенно неясно как произведение слова» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 62. С. 149); в 80-е годы Толстой более категорически формулирует свои наблюдения (в дневниковой записи от 7 февраля 1889 г.): «Фету противны стихи со смыслом» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 50. С. 32–33). О Фете и Толстом см. т. 1 наст. изд.

Здесь допущена очевидная ошибка. «Нахлебники» не книжка, а рассказ Чехова (первая публикация: «Петербургская газета». 1886. № 246), который был включен в сборник рассказов «Невинные речи» (М., 1887), а несколько позднее – в «Пестрые рассказы» (СПб., 1891).

См. прим. 8 к воспоминаниям Л. Я. Гуревич.

Гольцев В. А. А. П. Чехов (Опыт литературной характеристики) // «Русская мысль». 1894. № 5. В. А. Гольцев, в то время редактор журнала «Русская мысль», автор ряда работ о Чехове.

Толстой в 50-х годах увлекался творчеством Гете, оставляя в письмах, дневниках той поры восторженные отзывы о его произведениях: «великое наслаждение», «восхитительно», «читал восхитительного Гете» (письмо к В. В. Арсеньевой от 23–24 ноября 1856 г. и дневниковые записи от 29 сентября 1856 г. и 7/19 июня 1857 г.). Однако с начала 70-х годов и в момент перестройки его миросозерцания тон отзывов меняется: Толстого не удовлетворяет «язычество» Гете, его преклонение перед античной эстетикой, искусством, драмой.

Н. И. Стороженко – известный исследователь истории западноевропейской литературы. Основные работы Н. И. Стороженко были посвящены творчеству Шекспира и его эпохе.

Картина Н. Н. Ге «Распятие» («Казнь Христа на кресте». 1892–1894). Толстой особенно высоко ценил это произведение своего давнего друга и единомышленника. См. воспоминания Л. Гуревич. Т. Л. Сухотина-Толстая была свидетельницей того большого душевного волнения, которое вызвала у Толстого первая встреча с картиной Н. Н. Ге (Сухотина-Толстая Т. Л. Воспоминания. С. 286).

Имеется в виду картина В. Д. Поленова «Христос и грешница» (1887). По словам А. Мошина, Толстой видел ее еще в мастерской художника (Мошин А. Ясная Поляна и Васильевка. СПб., 1904.).

Николаев Ю. И. С. Тургенев. Критический этюд. М., 1894.

Рассказ И. С. Тургенева «Довольно. Отрывок из записок умершего художника» в момент появления в печати (1865 г.) вызвал отрицательные отзывы Толстого. Он увидел в произведении «субъективность, полную безжизненного страдания» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 61. С. 109). Однако позднее, в 80-х годах, он изменил свой взгляд на это произведение, оказавшееся созвучным его собственным мыслям. В письме к С. А. Толстой от 30 сентября 1883 г. он советует ей: «Прочти, что за прелесть» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 83. С. 397). «Гамлет и Дон-Кихот» – статья Тургенева («Современник». 1860. № 1). В дневниковой записи от 7 октября 1892 г. Толстой сближает оба произведения: «Тургеневское „Довольно“ и „Гамлет и Дон-Кихот“ – это отрицание жизни мирской и утверждение жизни христианской. Хорошую можно составить статью» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 52. С. 74). В 1905 г. Толстой еще раз вернется к тургеневской статье «Гамлет и Дон-Кихот» в дневниковой записи 18 марта: «Тургенев написал хорошую вещь: „Гамлет и Дон-Кихот“ и в конце присоединил Горацио. А я думаю, что два главные характера, это – Дон-Кихот и Горацио, и Санчо Панса, и Душечка. Первые большею частью мужчины; вторые большею часть женщины» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 55. С. 129).

Толстой намеревался выступить с речью на вечере памяти И. С. Тургенева, устраиваемом Обществом любителей российской словесности, членом которого состоял с 1859 г. Однако начальник Главного управления по делам печати Е. М. Феоктистов доложил министру внутренних дел, что выступление Толстого недопустимо, что он «может наговорить невероятные вещи». Последовало приказание ни в коем случае не допустить выступления Толстого и «под благовидным предлогом» объявить заседание Общества, посвященное памяти Тургенева, «отложенным на неопределенное время». Предполагаемый вечер так и не состоялся. Толстой отдавал себе отчет в том, что ему сознательно «помешали говорить» о Тургеневе (см. письмо к А. Н. Пыпину от 10 января 1884 г.).

«Живые мощи» (1874) – рассказ из цикла «Записки охотника».

«Новь» (1877) – последний роман Тургенева.

«Пунин и Бабурин» (1874), «Вешние воды» (1872) – повести Тургенева. Рассказ «Андрей Колосов» (1844) – первое прозаическое произведение Тургенева.

В. И. Немирович-Данченко, в 80-90-е годы – беллетрист, драматург, отличавшийся исключительной плодовитостью, автор многочисленных забытых ныне романов и повестей.

О Г. А. Мачтете, известном в свое время беллетристе народнического направления, Толстой был невысокого мнения. Лазурский в одной из своих записей подробно передает иронический отзыв Толстого о рассказе Мачтета «Пять тысяч».

Толстой повторяет мысль, которая была высказана им о Тургеневе еще в 1877 г. в письме к А. Фету от 11–12 марта: «В чем он мастер такой, что руки отнимаются после него касаться этого предмета – это природа. Две-три черты, и пахнет» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 62. С. 315).

Толстой испытал большое влияние работ американского экономиста Г. Джорджа. В особенности он выделял его книгу «Прогресс и бедность» (1879), к которой не раз обращался, и изложенную в ней теорию «единого налога на землю». С установлением этого налога земля, по мысли Г. Джорджа, переставала быть источником дохода отдельных лиц, а земельная рента целиком переходила в распоряжение общества. В письме к М. М. Ледерле от 25 октября 1891 г. он относил эту книгу к числу тех произведений, которые произвели на него «очень большое» впечатление в возрасте с пятидесяти до шестидесяти трех лет. Позднее, под влиянием событий революции 1905 г., Толстой подверг критике теорию Джорджа, пола гая, что предложенные им меры не в состоянии остановить обнищания народных масс и изменить суть буржуазно-капиталистических отношений, основанных на их эксплуатации. См. воспоминания В. А. Поссе.

И. И. Янжул, профессор Московского университета, экономист. Толстой был знаком с ним с начала 80-х годов.

Переводы из Бодлера и Метерлинка были включены Толстым в трактат «Что такое искусство?» (гл. X) и сопровождались резкой критикой французского декаданса.

Этот отзыв не отражает истинного отношения Толстого к творчеству П. И. Чайковского. Вспоминая о музыкальном вечере в московской консерватории в декабре 1876 г., Толстой писал композитору: «Я наслаждался… Я полюбил ваш талант» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 62. С. 297). Толстой плакал, слушая andante первого струнного квартета П. И. Чайковского (Чайковский П. И. Дневник. М. – Пг.: Госиздат, 1923. С. 210–211).

В. А. Берс – брат С. А. Толстой. Ср. дневниковую запись Толстого от 26 июня 1894 г.: «Пошел на песочные ямы. Там мужики, влезая в яму, работают с опасностью для жизни. За обедом сказал, что надо сделать карьер. Соня сначала говорит, что она не даст денег… После обеда пошел с Вячеславом, решил сделать карьер» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 52. С. 123). Опасения Толстого оправдались. В мае 1905 г. в яме во время подкопа был засыпан песком и погиб яснополянский крестьянин С. В. Фоканов, бывший ученик Яснополянской школы. Толстой был потрясен этой смертью (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 55. С. 142, 507–508).

Толстой находился под сильным впечатлением от статьи «Задачи современной критики» М. Арнольда, английского поэта, историка литературы и богослова. По рекомендации Толстого она печаталась в «Северном вестнике» (1895. № 5); в несколько сокращенном виде была издана в 1902 г. «Посредником». В предисловии к роману В. фон Поленца «Крестьянин» Толстой дважды говорит о статье М. Арнольда, отмечая истинное значение критики в жизни общества: ответить на «огромной важности вопрос: что читать из всего того, что написано?»

Старший сын художника Н. Н. Ге, Николай Николаевич, «Колечка», как его называли в семье Толстых. В тот же день после беседы с Лазурским Толстой записал в дневнике (27 июня 1894 г.): «Разговор с Владимиром Федоровичем о критике. Вспомнил знаменитое Количкино изречение, что критика – это когда глупые говорят об умных» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 52. С. 124).

Имеется в виду стачка железнодорожников в Чикаго, организованная в июне 1894 г. Была жестоко подавлена полицейскими и военными силами.

А. М. Кузминский, муж свояченицы Толстого Т. А. Берс-Кузминской.

В 1894 г. через станцию Козлова-Засека проехал царский поезд, везший Александра III в Крым.

Н. А. Зиновьев, тульский губернатор с 1887 по 1889 г.

Толстой имел в виду философский трактат Шопенгауэра «Мир как воля и представление». Однако у него есть и резко отрицательные суждения об этом труде, в частности, об истолковании немецким философом природы музыкального искусства. Писатель не принимал «мистической теории» Шопенгауэра, утверждающей, что «музыка есть выражение воли, – не отдельных проявлений воли на разных ступенях объективизации, а самой сущности ее». Толстой считал пагубным влияние этой теории на творчество композиторов («Что такое искусство?», гл. XII).

Речь идет об убийстве 13/25 июня 1894 г. французского президента Сади Карно анархистом Санто Казерио.

Стихотворение А. Фета «Летний вечер тих и ясен…» (1850).

Это стойкое мнение Толстого об очерках и рассказах из народного быта Н. В. Успенского, печатавшихся в «Современнике» в 1858–1860 гг. См. также воспоминания В. А. Поссе.

Роман М. Е. Салтыкова-Щедрина «Пошехонская старина. Жизнь и приключение Никанора Затрапезного» был закончен автором за несколько месяцев до его смерти. О чтении Толстым заключительных глав романа («Вестник Европы». 1889. № 3) сохранилась дневниковая запись от 4 апреля 1889 г.: «Читал Щедрина. И хорошо, да старо, нового нет. Мне точно жалко его, жалко пропавшую силу» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 50. С. 62).

Сказка М. Е. Салтыкова-Щедрина «Карась-идеалист» (1884).

Аналогичную мысль высказывал и И. С. Тургенев (Тургенев И. С. Полное собрание сочинений и писем: в 28 т. М. – Л.: «Наука», 1960–1968. Т. 14 (Сочинения). С. 253). Переводы Салтыкова-Щедрина на иностранные языки осуществлялись начиная с 60-х годов XIX в.

Этот эпизод есть в рассказе Мопассана «Маленькая Рок» (1885).

Роман Эжена Сю «Парижские тайны» (1842–1843, русск. перевод – 1844).

Толстой имел в виду 1845 г., когда он после летних каникул возвращался в Казанский университет. «Граф Монте-Кристо» (1844–1845) был в то время литературной новинкой.

Роман «Отверженные» (1862) В. Гюго – одно из любимейших произведений Толстого. Первое упоминание о чтении «Отверженных» встречается в дневниковой записи 1863 г.: «„Misérables“ „сильно“» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 48. С. 52). Среди немногих книг, которые произвели на Толстого большое впечатление с 35 до 50 лет, только «Отверженные» определялись им по степени воздействия высшей оценкой «огромное» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 66. С. 68). В ряду совершенных образцов «высшего искусства» нового времени Толстой называет «Отверженные» и в трактате «Что такое искусство?» (гл. XVI).

Роман Э. Золя «Доктор Паскаль» (1893).

Книга Н. Я. Данилевского «Россия и Европа» (СПб., 1871) славянофильской ориентации. Отдельные ее фрагменты Толстой читал в июле 1894 г. в корректуре (при повторном ее издании).

Михаил Львович Толстой.

В «Русском обозрении» (1894. № 6) была напечатана статья Л. Тихомирова «Люди без собственного содержания».

Письмо к Джону Кенворти (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 67, т. 165–168).

Несколько позднее, 25 октября 1894 г., Толстой писал в благожелательном тоне о романе Г. Сенкевича: «Мы целый вечер – я читал – читали „Поланецких“ с большим удовольствием. Прекрасный писатель, благородный, умный и описывающий жизнь, правда, одних образованных классов, во всей широте ее» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 84. С. 228).

О сильном впечатлении, оставленном чтением романа Г. Сенкевича «Без догмата», сохранились дневниковые записи Толстого от 18 и 20 марта 1894 г. См. также письмо Толстого к Г. Сенкевичу от 27 декабря 1907 г.

Статья И. Е. Репина «Заметки художника (Письма из-за границы)». Репин резко критиковал французскую новейшую живопись.

Н. Д. Фомина прислала Толстому роман Марселя Прево «Les demi-vièrges» («Полудевы»). Толстой в ответе Фоминой (11 июля 1894 г.) отказался написать предисловие, находя роман безнравственным и «вредным, как всякое порнографическое сочинение». В дневниковой записи от 11 июля 1894 г. он называет книгу Марселя Прево «глупой, гадкой, мерзкой».

Розанов В. Легенда о Великом инквизиторе Ф. М. Достоевского. Опыт критического комментария. СПб., 1894.

Некоторая неточность. В «Русских ведомостях» (1894. № 188, 10 июля) была напечатана лишь гл. 2 «Учителя словесности» с подзаголовком: «Рассказ». Гл. I под заглавием «Обыватели» впервые появилась в газете «Новое время» (1889. № 4940, 28 ноября). Полностью «Учитель словесности» был опубликован только в 1894 г. в сборнике Чехова «Повести и рассказы» (М., 1894).

Стихотворение «Эшафот» (из книги «Легенда веков») было опубликовано в «Северном вестнике» (1894. № 7).

Толстой высоко ценил роман А. И. Эртеля «Гарденины, их дворня, приверженцы и враги».

В 1909 г. вдова А. И. Эртеля, предпринимая издание сочинений своего мужа, обратилась к Толстому с просьбой написать предисловие. Но Толстой написал предисловие только к роману А. И. Эртеля «Гарденины, их дворня, приверженцы и враги» (опубликовано в Эртель А. И. Собрание сочинений. Т. 5. М., 1909). Автор предисловия особенно отмечал в романе «удивительный по верности, красоте, разнообразию и силе народный язык» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 37. С. 243). С романом А. И. Эртеля Толстой познакомился значительно раньше. В дневнике 1889 г. (запись от 28 сентября) содержится краткий отзыв о «Гардениных»: «Лег поздно, зачитался Гардениными. Прекрасно, широко, верно, благородно» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 50. С. 149).

Толстой намеревался в 1875–1877 гг. открыть в Ясной Поляне курсы для народных учителей, учительскую «семинарию» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 62. С. 302). Толстому действительно было предложено департаментом народного просвещения составить учебный план, таблицы распределения занятий и т. п. Задуманные Толстым курсы для учителей народных школ не были открыты.

Татьяна Львовна Толстая.

Картина В. Е. Маковского «Свидание» (1883).

Картина В. М. Максимова «Семейный раздел» (1876).

П. И. Мельников (псевдоним – Андрей Печерский).

Некрасов был одним из страстных пропагандистов творчества Тютчева. Он способствовал возрождению его популярности, опубликовав свою статью «Русские второстепенные поэты» («Современник». 1850. № 1), где стихотворения Тютчева рассматривались как «блестящие явления в области русской поэзии». В 1854 г. в приложении к мартовской и майской книжкам «Современника» было помещено более ста стихотворений Тютчева.

Инициатором подготовки к печати первого собрания стихотворений Ф. И. Тютчева был И. С. Тургенев. Он же выступил и редактором первого (1854) издания Тютчева См.: Благой Д. Д. Тургенев – редактор Тютчева // Тургенев и его время. М. – Пг., 1923. С. 144–145.

Неодобрительный отзыв Толстого о «Грозе» появился уже вскоре после выхода в свет пьесы: «„Гроза“ Островского же есть, по-моему, плачевное сочинение, а будет иметь успех» (письмо к А. А. Фету от 23 февраля 1860 г. – Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 60. С. 325).

Герой пьесы Островского «Доходное место» (1857).

Гончаров обвинил Тургенева в литературном плагиате, полагая, что писатель воспользовался идеями и образами «Обрыва», с содержанием которого его познакомил сам автор еще до публикации романа. Дело дошло до третейского суда, который не признал справедливой жалобу Гончарова. В 1875–1876 гг. Гончаров написал «Необыкновенную историю», где все романы, за исключением «Рудина» («Новь» еще не была опубликована), рассматривал как вариации на темы «Обрыва».

Речь идет об убийстве 13/25 июня 1894 г. французского президента Сади Карно анархистом Санто Казерио.

Точка зрения (франц.).

Картина Н. Н. Ге «Распятие» («Казнь Христа на кресте». 1892–1894). Толстой особенно высоко ценил это произведение своего давнего друга и единомышленника. См. воспоминания Л. Гуревич. Т. Л. Сухотина-Толстая была свидетельницей того большого душевного волнения, которое вызвала у Толстого первая встреча с картиной Н. Н. Ге (Сухотина-Толстая Т. Л. Воспоминания. С. 286).

Толстой писал П. М. Третьякову трижды, обращаясь с предложением приобрести картины умершего Н. Н. Ге (14 июня и два письма 14 и 15 июля 1894 г.).

Повесть Толстого «Крейцерова соната».

«Из переписки И. С. Тургенева с семьею Аксаковых. Сорок лет тому назад. 1852–1857 гг.» («Вестник Европы». 1894. № 1, 2).

Гольцев В. А. А. П. Чехов (Опыт литературной характеристики) // «Русская мысль». 1894. № 5. В. А. Гольцев, в то время редактор журнала «Русская мысль», автор ряда работ о Чехове.

Толстой читал письма Аксаковых, цитируемые в статье: Майков Л. Н. Письма С. Т., К. С. и И. С. Аксаковых к И. С. Тургеневу (1851–1852 гг.) // «Русское обозрение». 1894. № 8.

Толстой говорит о семействе Аксаковых. Отец – С. Т. Аксаков, известный писатель, автор любимых Толстым произведений – «Семейная хроника», «Детские годы Багрова-внука». Его сыновья – К. С. и И. С. Аксаковы – идеологи славянофильства.

«Фауст» – повесть И. С. Тургенева («Современник». 1856. № 10), в которой отразились некоторые биографические мотивы, связанные со знакомством и с увлечением Тургенева М. Н. Толстой, сестрой Л. Н. Толстого (Тургенев И. С. Полное собрание сочинений и писем. Т. 3 (Письма). С. 65).

Рассказ И. С. Тургенева «Довольно. Отрывок из записок умершего художника» в момент появления в печати (1865 г.) вызвал отрицательные отзывы Толстого. Он увидел в произведении «субъективность, полную безжизненного страдания» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 61. С. 109). Однако позднее, в 80-х годах, он изменил свой взгляд на это произведение, оказавшееся созвучным его собственным мыслям. В письме к С. А. Толстой от 30 сентября 1883 г. он советует ей: «Прочти, что за прелесть» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 83. С. 397). «Гамлет и Дон-Кихот» – статья Тургенева («Современник». 1860. № 1). В дневниковой записи от 7 октября 1892 г. Толстой сближает оба произведения: «Тургеневское „Довольно“ и „Гамлет и Дон-Кихот“ – это отрицание жизни мирской и утверждение жизни христианской. Хорошую можно составить статью» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 52. С. 74). В 1905 г. Толстой еще раз вернется к тургеневской статье «Гамлет и Дон-Кихот» в дневниковой записи 18 марта: «Тургенев написал хорошую вещь: „Гамлет и Дон-Кихот“ и в конце присоединил Горацио. А я думаю, что два главные характера, это – Дон-Кихот и Горацио, и Санхо Панса, и Душечка. Первые большею частью мужчины; вторые большею часть женщины» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 55. С. 129).

А. М. Новиков. В 1889–1881 гг. был учителем Андрея и Михаила Львовичей Толстых.

То есть ученики В. Ф. Снегирева (1847–1916), гинеколога, профессора Московского университета, крупного русского ученого.

Вейнберг П. Жорж Занд (Глава из истории нового французского романа) // «Северный вестник». 1894. № 8–9.

Ту же мысль высказал Толстой в беседе с Полем Буайе.

В «Записках А. О. Смирновой» приведены слова, якобы сказанные Пушкиным о Стендале: «Мне он представляется чрезвычайно буржуазным», «провинциальный офицер, чиновник в военном мундире» («Северный вестник». 1894. № 8. С. 204–206). В связи с высказанными сомнениями в достоверности «Записок» Л. Я. Гуревич вернулась к этой публикации, рассказав, как текст записок был получен ею (Русская литература XX века. 1890–1910 / под ред. С. А. Венгерова. Т. 1. М.: «Мир». С. 247–248).

Отношение к творчеству Бальзака у Толстого было сложным. В 50-х годах (в письмах, дневниковых записях, черновых набросках) нередко встречаются резкие критические суждения. В 80-е годы тон оценок меняется: «Взял я с собой Бальзака и с удовольствием читаю в свободные минуты» (письмо к С. А. Толстой от 9 апреля 1882 г.). В конце 1885 г. в письме к В. Г. Черткову Толстой отмечает «реальность произведений французского романиста, исчезающую в неловких переводах» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 83. С. 332; Т. 85. С. 286).

Мысль Толстого о Данте, как об «установленном критикой авторитете», наиболее полно высказана в трактате «Что такое искусство?» (гл. IV, XII, XVI). В ранней дневниковой записи (20 декабря 1896 г.) отражена та же мысль.

В дневнике 1898 г. Толстой записал: «Читал Боккаччио. Начало господского безнравственного искусства» (запись 29 апреля. – Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 53. С. 191–192). Ср. аналогичную мысль в трактате «Что такое искусство?» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 30. С. 88).

Марков В. Л. Рабочий поезд.

Ольден Г. Женитьба Кабуса // «Северный вестник». 1894. № 8.

См. об этом отзыве Толстого о А. М. Скабичевском в записи Лазурского от 27 июля 1894 г.

После смерти Александра III (20 октября 1894 г.) верноподданнические «Московские ведомости» провозгласили его «великим миротворцем», озабоченным более всего спокойствием и миром народов России и Европы. Вслед за этим в печати, русской и иностранной, появился ряд панегирических статей об Александре III.

Тридцатого ноября 1894 г. на лекции В. О. Ключевского, посвященной памяти умершего царя Александра III и восхвалению его «мудрой» политики, студентами университета была устроена демонстрация протеста, за которой последовали студенческие волнения. Выступление молодежи было сурово подавлено. Пятьдесят три студента были исключены из университета и отправлены в административную ссылку.

В. О. Ключевский в 1893–1895 гг. читал сыну Александра III, вел. кн. Георгию Александровичу, курс русской истории.

«Исследования о боярской думе» – магистерская диссертация «Боярская дума Древней Руси» В. О. Ключевского, печатавшаяся в журнале «Русская мысль» в 1880–1881 гг.

Под псевдонимом Ю. Николаев сотрудничал в «Московских ведомостях» Ю. Н. Говоруха-Отрок.

Толстой находился под сильным впечатлением от статьи «Задачи современной критики» М. Арнольда, английского поэта, историка литературы и богослова. По рекомендации Толстого она печаталась в «Северном вестнике» (1895. № 5); в несколько сокращенном виде была издана в 1902 г. «Посредником». В предисловии к роману В. фон Поленца «Крестьянин» Толстой дважды говорит о статье М. Арнольда, отмечая истинное значение критики в жизни общества: ответить на «огромной важности вопрос: что читать из всего того, что написано?»

О. И. Сенковский отличался особенной резкостью отзывов о творчестве Гоголя. «Библиотека для чтения» (журнал, издавшийся Сенковским) «в течение семнадцати или восемнадцати лет, – отмечал Н. Г. Чернышевский, – постоянно нападала на Гоголя». Н. А. Полевой, убежденный сторонник романтизма, благожелательно встретил ранние произведения Гоголя, но отрицал «Ревизора» и «Мертвые души», полагая, что в них Гоголь «устранился от истинного пути» (см.: Чернышевский Н. Г. Очерки гоголевского периода русской литературы. Статья вторая).

Статьи Волынского (псевдоним А. Л. Флексера), популярного в 90-е годы журналиста и критика.

Толстой в свое время с увлечением читал Белинского. По словам А. В. Дружинина, он в 50-х годах с целью «понять все наше литературное движение, собирался перечитать все статьи Белинского (Тургенев и круг «Современника». М. – Л.: «Academia», 1930. С. 202). В дневнике Толстого (1857) сохранились записи об этих чтениях: «Читал Белинского, и он начинает мне нравиться… прочел прелестную статью о Пушкине… Статья о Пушкине – чудо. Я только теперь понял Пушкина» (дневниковые записи 2, 3, 4 января 1857 г. – Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 47. С. 108).

Толстой смотрел «Короля Лира» в театре «Эрмитаж» в январе 1896 г. с участием итальянского трагика Эрнеста Росси.

Толстой в 50-х годах увлекался творчеством Гете, оставляя в письмах, дневниках той поры восторженные отзывы о его произведениях: «великое наслаждение», «восхитительно», «читал восхитительного Гете» (письмо к В. В. Арсеньевой от 23–24 ноября 1856 г. и дневниковые записи от 29 сентября 1856 г. и 7/19 июня 1857 г.). Однако с начала 70-х годов и в момент перестройки его миросозерцания тон отзывов меняется: Толстого не удовлетворяет «язычество» Гете, его преклонение перед античной эстетикой, искусством, драмой.

«Разбойники» Шиллера – одно из давних увлечений Толстого. Он относил драму к числу произведений, которые оказали на него «очень большое» влияние еще в юношеские годы (см. письмо к М. М. Ледерле от 25 октября 1891 г.).

Толстой не раз возвращался к этой мысли о пользе «цензуры» простого народа, имея в виду предельную ясность выражения художественных идей. «Поверка одна – доступность младенцам и простым людям – чтобы было понятно Ваничке и дворнику» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 67. С. 253).

Оперу Р. Вагнера «Зигфрид» Толстой слушал в Большом театре 18 апреля 1896 г. С ним была его дочь Т. Л. Толстая. См.: Сухотина-Толстая Т. Л. Воспоминания. С. 226.

Критической оценке оперной музыки Вагнера Толстой посвятил XII главу трактата «Что такое искусство?».

Имеется в виду XXIV Передвижная выставка 1896 г.

апреля 1897 г. Толстой был на репетиции оперы А. Рубинштейна «Фераморс» в постановке учеников Московской консерватории (руководитель В. И. Сафонов). Под живым впечатлением этой репетиции (ее рабочих моментов) Толстой набросал краткое описание увиденного, которое ввел в гл. IX черновой редакции трактата «Что такое искусство?». Вскоре он вернулся к черновому наброску и, значительно расширив и переработав первоначальный вариант, включил его в первую главу трактата. (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 30. С. 28–30, 325, 526).

Толстой видел эту картину в мастерской Репина в Петербурге 8 февраля 1897 г.

Трактат «Что такое искусство?».

Биография И. С. Никитина, составленная М. Ф. де Пуле, печаталась при собрании сочинений Никитина (1-е изд. Воронеж, 1869; 10-е изд. – 1904).

Повесть Чехова «Мужики» была опубликована в журн. «Русская мысль» (1897. № 4) со значительными цензурными искажениями.

Речь идет о главе XVI трактата «Что такое искусство?», где в качестве образцов высшего искусства названы Толстым произведения Шиллера, Гюго, Диккенса, Достоевского, Бичер-Стоу, Д. Эллиота. Драму Лессинга «Натан Мудрый» Толстой не упоминает, хотя в свое время он рекомендовал «Натана Мудрого» для издания в «Посреднике» (письмо к В. Г. Черткову от 19–21 января 1887 г.).

Вейнберг П. И. Генрих Гейне, его жизнь и литературная деятельность. СПб.: изд. Ф. Павленкова, 1892.

Трактат «Что такое искусство?» Толстого. Критике декадентского искусства Толстой целиком посвятил X главу трактата.

Картина В. И. Сурикова «Переход Суворова через Альпы» (1899). Резкий отзыв Толстого об этой картине в марте 1899 г. слышал С. И. Танеев (Дневники Софьи Андреевны Толстой. 1860–1891. М.: Издание М. и С. Сабашниковых, 1928. С. 273–274).

Лазурский говорит о воспоминаниях немецкого биографа Толстого Р. Левенфельда («Русское обозрение». 1897. № 10. С. 566). Перевод Толстого из осажденного Севастополя был поставлен в связь с появлением его рассказа «Севастополь в декабре месяце». Однако это сообщение к Николаю I относиться не может, так как рассказ был напечатан («Современник». 1855. № 6) уже после его смерти.

Студенческие волнения 1899 г. в Петербургском университете начались в связи с обращением ректора университета В. И. Сергеевича к студентам, в котором он угрожал подвергнуть репрессиям участников «беспорядков» и замешанных в нарушении «законов». 8 февраля произошло столкновение студентов с конной полицией близ Румянцевского сквера. Затем волнения перебросились в Московский университет. Толстой живо интересовался событиями студенческого движения (см.: Шохор-Троцкий К. Толстой и студенческое движение 1899 г. // Литературное наследство. Т. 37–38. С. 651–662).

Работая над «Плодами просвещения», Толстой признавал вполне естественным этот творческий прием и сам пользовался им. Ср. воспоминания М. В. Лопатина.

Известно и другое мнение Толстого о «Доходном месте». Услышав комедию в чтении, Толстой сообщал В. П. Боткину 29 января 1857 г.: «Комедия же Островского, по-моему, есть лучшее его произведение, та же мрачная глубина, которая слышится в „Банкруте“, после него в первый раз слышится тут в мире взяточников-чиновников… Вся комедия – чудо» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 60. С. 156). Ср. также дневниковую запись от 25 января 1857 г.: «Островского „Доходное место“ лучшее его произведение и удовлетворенная потребность выражения взяточного мира» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 47, с.112).

Неодобрительный отзыв Толстого о «Грозе» появился уже вскоре после выхода в свет пьесы: «„Гроза“ Островского же есть, по-моему, плачевное сочинение, а будет иметь успех» (письмо к А. А. Фету от 23 февраля 1860 г. – Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 60. С. 325).

Толстой вспоминает эпизоды из комедии А. Н. Островского «Горячее сердце» (действ. 3, явл. 2).

Книга И. Эккермана «Разговоры с Гете в последние годы его жизни. 1822–1832» в переводе Д. В. Аверкиева вышла в 1891 г.

В марте 1900 г. Толстой передал в газету «Северный курьер» первые главы статьи «Новое рабство». Статья была набрана и правилась Толстым в гранках, получив в окончательной редакции новое заглавие: «Рабство нашего времени». Статья в газете не была пропущена цензурой.

С. Л. Толстой.

Неверный вывод. Толстой с конца 40-х годов серьезно занимался музыкой; к 1850 г. относится его работа над статьей «Основные начала музыки и правила к изучению оной». Известен вальс его сочинения. Нотная запись вальса, сочиненного Толстым, сохранилась. См.: Гольденвейзер А. Б. Вблизи Толстого: Записи за пятнадцать лет. Т. 1. С. 359–360.

Увлечение философией Конфуция (551–479 гг. до н. э.) возникло у Толстого значительно раньше. В письме к М. М. Ледерле от 25 октября 1891 г. он называет его среди авторов, воздействие которых он испытал в период с пятидесяти до шестидесяти трех лет. Степень воздействия определена им как «очень большое». 14 ноября 1900 г. Толстой записал в дневнике: «Занимаюсь Конфуцием, и все другое кажется ничтожным» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 54. С. 62).

Буква – псевдоним И. Ф. Василевского, редактора юмористического журнала «Стрекоза», фельетониста «Русских ведомостей».

Сумбатов ошибочно называет эту встречу первой. Встреча же, о которой идет речь, судя по дальнейшему тексту мемуаров (упоминание о работе над «Хаджи-Муратом»), должна быть отнесена к январю 1898 г. (Замысел «Хаджи-Мурата» возник у Толстого значительно раньше, летом 1896 г. С большими перерывами он продолжал работу над повестью в 1896 и 1897 гг. В январе 1898 г., то есть в момент встречи с Сумбатовым, Толстой вновь принялся за нее.). 10 декабря 1897 г. С. А. Толстая отметила в дневнике: «Вчера были… В Малом театре. Шел «Джентльмен» князя Сумбатова» (Дневники Софьи Андреевны Толстой. 1860–1891. С. 6). По всей вероятности, после этого спектакля Софья Андреевна и написала Сумбатову письмо, которое послужило поводом для визита к Толстым.

Замысел «Хаджи-Мурата» возник у Толстого значительно раньше, летом 1896 г. С большими перерывами он продолжал работу над повестью в 1896 и 1897 гг. В январе 1898 г., то есть в момент встречи с Сумбатовым, Толстой вновь принялся за нее.

Статьей ошибочно назван трактат «Что такое искусство?». В трактате «Что такое искусство?» критике декадентского искусства Толстой целиком посвятил X главу.

Южин имеет в виду декадентское искусство, в особенности символизм, который он наблюдал, по его словам, «во всех его формах и градациях, в тысячах разных разветвлений, в руках сотен его адептов». Он утверждал, что спасение театра «и как самодовлеющего художественного целого, и как слуги своего народа – без различия народностей, и как образного синтеза жизни – в писателе (Толстом. – Н. Ф.), который дал ему всего две пьесы. Но не этими пьесами он близок и важен театру, а всем, что он сам из себя представляет, как искатель и как художник» (Сумбатов А. И. Полное собрание сочинений. Т. 4. С. 602, 604).

Речь здесь идет о первой встрече.

Встреча, о которой идет речь, судя по дальнейшему тексту мемуаров (упоминание о работе над «Хаджи-Муратом»), должна быть отнесена к январю 1898 г. (Замысел «Хаджи-Мурата» возник у Толстого значительно раньше, летом 1896 г. С большими перерывами он продолжал работу над повестью в 1896 и 1897 гг. В январе 1898 г., то есть в момент встречи с Сумбатовым, Толстой вновь принялся за нее.). 10 декабря 1897 г. С. А. Толстая отметила в дневнике: «Вчера были… В Малом театре. Шел «Джентльмен» князя Сумбатова» (Дневники Софьи Андреевны Толстой. 1860–1891. С. 6). По всей вероятности, после этого спектакля Софья Андреевна и написала Сумбатову письмо, которое послужило поводом для визита к Толстым.

Толстой был у Чехова 22 апреля 1899 г. Чехов писал М. О. Меньшикову 27 апреля 1899 г.: «Был у меня Л. Н. Толстой, но поговорить с ним не удалось, так как было у меня много всякого народу, в том числе два актера, глубоко убежденные, что выше театра нет ничего на свете» (Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем: в 20 т. М.: ГИХЛ, 1946–1951. Т. 18. С. 140.).

«Воскресение» было опубликовано в журн. «Нива» (1899. № 11–52) со множеством цензурных искажений и изъятий, уродующих текст. Исключались даже целые главы: XXXIX–XL (ч. I), посвященные богослужению в тюремной церкви и гл. XXVII (ч. II) – посещение Нехлюдовым Торопова.

Чехов говорил о Московском Художественном общедоступном театре (ныне МХАТ им. А. М. Горького). История отказа Чехова дать Малому театру «Дядю Ваню» была такова. Сумбатов в мае 1897 г. (вскоре после выхода в свет пьесы) вел настойчивые переговоры с Чеховым, убеждая его передать «Дядю Ваню» Малому театру (Гитович Н. И. Летопись жизни и творчества А. П. Чехова. М.: ГИХЛ, 1955. С. 472). Чеховым такое слово было дано, и он чувствовал себя связанным им. Малый театр предполагал поставить пьесу в сезон 1899–1900 гг. 20 февраля 1899 г. Чехов ответил согласием на просьбу режиссера Малого театра А. М. Кондратьева предоставить «Дядю Ваню» театру. Однако неожиданное препятствие возникло в связи с решением Петербургского отделения Театрально-литературного комитета, члены которого, профессора Н. И. Стороженко, А. Н. Веселовский и И. И. Иванов, в своем отзыве от 8 апреля 1899 г. потребовали от автора переработки пьесы и вторичного ее представления в комитет. Пьеса была возвращена Чехову, и он в апреле 1899 г. передал ее в Московский Художественный театр, отказавшись от исправлений и отклонив предложение управляющего театрами и В. А. Теляковского обжаловать решение Театрально-литературного комитета. Первое представление «Дяди Вани» в Московском Художественном театре состоялось 26 октября 1899 г.

Работа над комедией «Плоды просвещения» (в первоначальной редакции – «Исхитрилась») началась в ноябре 1886 г. В 1889 г. Толстой возобновил работу, длившуюся с перерывами до декабря 1889 г.; в это время Т. Л. Толстая, заручившись согласием отца, затевает подготовку домашнего спектакля в Ясной Поляне. Толстой создает новую редакцию пьесы в процессе репетиций.

Об этом эпизоде вспоминает А. В. Цингер: «К предпоследней репетиции в Ясную приехал В. М. Лопатин, которого ждали для роли 3-го мужика. Его позы, жесты, реплики так и заиграли на фоне любительских стараний. После неподражаемо сказанного: «Земля малая… курицу, скажем, и ту выпустить некуда», репетиция остановилась от веселого смеха. Лев Николаевич был в восторге» (Цингер А. В. У Толстых // Международный толстовский альманах. С. 379).

А. М. Новиков, учитель детей Толстого, рассказывал об этой работе: «Кучка молодежи с упоением переписывала утром роли, вечером шли репетиции, и почти ежедневно после них Толстой снова собирал роли и снова переделывал пьесу. Пьеса создавалась прямо по исполнителям» (Новиков А. М. Зима 1889–1890 годов в Ясной Поляне // Лев Николаевич Толстой. Юбилейный сборник. М.-Л., 1928. С. 213).

См. «Предисловие к сочинениям Гюи де Мопассана» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 30. С. 4).

Отношение Толстого к творчеству Шекспира имеет длительную и сложную историю, исполненную сомнений, внутренней борьбы со своим исключительным, субъективным, но, как потом оказалось, устойчивым и неколебимым взглядом: «Не согласие мое с установившимся о Шекспире мнением не есть последствие случайного настроения, или легкомысленного отношения к предмету, а есть результат многократных, в продолжение многих лет упорных попыток согласования своего взгляда с установившимися на Шекспира взглядами всех образованных людей…» Толстой в течение пятидесяти лет упорно обращался к Шекспиру, читал и перечитывал его в оригинале и в лучших по тому времени переводах; придирчиво изучал природу шекспировских характеров, драматических коллизий, и особенно – язык, языковую стихию созданий Шекспира. Неприятие его творчества сменялось временным «примирением». «Вчера вечером много говорил Левочка о Шекспире и очень им восхищался; признает в нем огромный драматический талант», – записывает С. А. Толстая 15 февраля 1870 г. Но к этой записи вскоре последовало дополнение: «Хвала Шекспиру была кратковременна, в душе он его не любит…» В своей мемуарной книге о Толстом Бунин приводит любопытные воспоминания Е. М. Лопатиной: «Однажды он сказал про Шекспира: „Мои дети его совсем не понимают, всего замечательного, что есть в Шекспире, они не могут, конечно, понять, схватывают только мои бранные слова о нем“» (Бунин И. А. Собрание сочинений: в 9 т. Т. 9. М.: «Художественная литература», 1967. С. 85).

Первые «парадоксальные» высказывания Толстого о Шекспире относятся еще к середине 1850-х годов. Первоначально неприятие Шекспира было вызвано мятежным чувством протеста против непререкаемых авторитетов, общепризнанных истин; этим чувством «ниспровергателя» были продиктованы порой и резкие высказывания Толстого о творчестве Гете, Бетховена, Баха, Вагнера.

В конце жизни, у позднего Толстого, отрицание Шекспира сложилось в целую философскую систему, связанную с его общими взглядами в годы духовного перелома. Знаменитый критический этюд Толстого «О Шекспире и о драме» (1904) есть по существу прямое продолжение трактата «Что такое искусство?». В основу поэтики Толстой ставит прежде всего нравственный, этический критерий. Шекспир «не укладывался» в нравственное учение Толстого. Мысль, отмеченная мемуаристом, соотносится с одним из положений, высказанных в заключении VI главы, где содержание пьес Шекспира определяется Толстым как отражение «пошлого миросозерцания, считающего внешнюю высоту сильных мира действительным преимуществом людей, презирающего толпу, то есть рабочий класс, отрицающего всякие, не только религиозные, но и гуманитарные стремления, направленные к изменению существующего строя» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 35. С. 258).

Спектакли были перенесены в Тулу, куда специально приезжали, чтобы посмотреть их, Южин, Медведева и другие деятели русской сцены. Позднее начали играть «Плоды просвещения» в Москве, в «Обществе искусства и литературы». Здесь Звездинцева играл Станиславский, 1-го мужика – Федотов, 2-го мужика – Лужский, 3-го – Лопатин («Современный театр». 1928. № 37. С. 578).

Неточность. Гримировал Лопатина Л. О. Пастернак в своем московском доме. Он так вспоминал об этой затее молодежи с «ряжеными»: «Было придумано, что когда вечер будет в полном разгаре, явятся новые гости, замаскированные под самого Льва Николаевича и бывавших в доме знаменитых людей, друзей дома: А. Г. Рубинштейна, Репина, профессора Захарьина (известный московский врач). „Толстой“ подойдет к настоящему Толстому, хозяину дома, „Антон Григорьевич“ сядет за рояль, начнутся танцы… Лопатин должен был быть Львом Николаевичем. Загримировать его было легче, чем других, ибо строй его головы (как я знал по моим наброскам с него), череп, лоб очень напоминали Толстого, и с помощью грима получился изумительный „второй“ Лев Николаевич. А когда Лопатин одел блузу Льва Николаевича, которую Татьяна Львовна втайне, скрыв от отца, дала ему, – эффект получился еще разительнее» (Пастернак Л. О. Записи разных лет. М.: «Советский художник», 1975. С. 184).

Драма «Власть тьмы» была написана Толстым в конце 1886 г. в сравнительно короткое время: в октябре началась работа, а в декабре Толстой уже правил корректуры. Впервые напечатана: Сочинения гр. Л. Н. Толстого. Часть 12. М., 1886. Горячо встреченная русским обществом, пьеса в том же 1886 г. была запрещена для постановки на сцене, а в марте 1887 г. последовало еще более категорическое вторичное запрещение. Близившиеся к завершению репетиции в Александринском театре были прерваны. Этому решению, на долгие годы закрывшему доступ пьесе на русскую сцену, предшествовали ожесточенные нападки на новое произведение Толстого со стороны официальных и церковных кругов. Особенно зловещую роль в этой травле автора «Власти тьмы» сыграл обер-прокурор Святейшего синода Победоносцев (см.: Феоктистов Е. М. За кулисами политики и литературы. Л., 1929. С. 243–244; Победоносцев К. П. Письма Победоносцева к Александру III: в 2 т. Т. 2. М., 1926. С. 130–134). Впервые «Власть тьмы» была поставлена в 1880 г. на сцене «Théâtre libre» в Париже, на русской же профессиональной сцене – лишь в 1895 г.

Давыдов перешел из императорского (Александринского) театра (где он играл с 1880 г.) в частный театр Ф. А. Корша в Москве в 1886 г.

Давыдов делился с Н. С. Васильевой своими впечатлениями о чтении Толстым сцены разговора Митирча и Анютки: «Но как ярко, как образно прочитал он ее!!! Я был в неописуемом восторге. Так читал только Островский» (Из воспоминаний Н. С. Васильевой о первых постановках «Власти тьмы» и «Плодов просвещения» на сцене Александринского театра // «Ежегодник императорских театров». 1911. Вып. 1. С. 22).

Драма «Власть тьмы» была написана Толстым в конце 1886 г. в сравнительно короткое время: в октябре началась работа, а в декабре Толстой уже правил корректуры. Впервые напечатана: Сочинения гр. Л. Н. Толстого. Часть 12. М., 1886. Горячо встреченная русским обществом, пьеса в том же 1886 г. была запрещена для постановки на сцене, а в марте 1887 г. последовало еще более категорическое вторичное запрещение. Близившиеся к завершению репетиции в Александринском театре были прерваны. Этому решению, на долгие годы закрывшему доступ пьесе на русскую сцену, предшествовали ожесточенные нападки на новое произведение Толстого со стороны официальных и церковных кругов. Особенно зловещую роль в этой травле автора «Власти тьмы» сыграл обер-прокурор Святейшего синода Победоносцев (см.: Феоктистов Е. М. За кулисами политики и литературы. Л., 1929. С. 243–244; Победоносцев К. П. Письма Победоносцева к Александру III: в 2 т. Т. 2. М., 1926. С. 130–134). Впервые «Власть тьмы» была поставлена в 1880 г. на сцене «Théâtre libre» в Париже, на русской же профессиональной сцене – лишь в 1895 г.

Антрепренеру А. А. Черепанову удалось уже в октябре 1895 г. поставить пьесу на сцене московского театра «Скоморох», где она была сыграна более ста раз подряд; на тридцать шестом представлении присутствовал Толстой.

Четвертого ноября 1895 г. к Толстому приезжали режиссер Малого театра С. А. Черневский и художник-декоратор К. Ф. Вальц для получения авторских указаний о постановке пьесы. Тогда же они обратились к Толстому с просьбой прочесть пьесу труппе театра.

Двадцать восьмого ноября 1895 г. Толстой присутствовал на генеральной репетиции «Власти тьмы» в Малом театре. В записной книжке он сделал ряд замечаний о постановке пьесы и игре актеров (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 53. С. 268–269).

Толстой посещал репетиции «Власти тьмы» в Малом театре в 1895 г. В дневнике 7 декабря 1895 г. он записал: «… был в театре на репетициях „Власти тьмы“. Искусство, как началось с игры, так и продолжает быть игрушкой и преступной игрушкой взрослых…» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 53. С. 72).

Драма «Живой труп» в то время существовала только в замысле. Ср. дневниковую запись 1897 г.: «Вчера… целый день складывалась драма-комедия «Труп» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 53. С. 172). Толстой усиленно работал над пьесой в 1900 г., затем не раз возвращался к мысли о драме, но она так и осталась незаконченной. Впервые опубликована: «Русское слово». 1911. 23 сентября.

Знакомство Станиславского с Толстым состоялось 31 октября 1893 г.

Пьеса А. Н. Островского «Последняя жертва» была написана в 1877 г. («Отеч. зап.». 1878. № 1). Со времени первого представления в Малом театре (8 ноября 1877 г.) «Последняя жертва» – одна из репертуарных пьес Островского.

Весной 1890 г., после постановки «Плодов просвещения» любительской труппой в придворном театре в Царском Селе, был издан циркуляр Главного управления по делам печати, запрещающий постановку комедии повсюду, кроме любительских спектаклей (Раскольников Ф. Цензурные мытарства Л. Н. Толстого-драматурга // «Красная новь». 1928. № 11. С. 139–142). В конце января 1891 г. Станиславский отправил письмо Толстому с приглашением от Общества искусства и литературы посетить спектакль. 8 февраля 1891 г. состоялось первое представление комедии на сцене Немецкого клуба в Москве силами членов Общества искусства и литературы под руководством Станиславского (Станиславский К. С Художественные записи. 1877–1892. М. – Л.: «Искусство», 1939. С. 114–115). Спектакль был разрешен как любительский. Ввиду большого успеха был повторен несколько раз. Позднее, после снятия запрета для сцен императорских театров, «Плоды просвещения» были поставлены в конце сентября 1891 г. в Александринском театре в Петербурге и в декабре того же года на сцене Малого театра в Москве.

Драма «Власть тьмы» была написана Толстым в конце 1886 г. в сравнительно короткое время: в октябре началась работа, а в декабре Толстой уже правил корректуры. Впервые напечатана: Сочинения гр. Л. Н. Толстого. Часть 12. М., 1886. Горячо встреченная русским обществом, пьеса в том же 1886 г. была запрещена для постановки на сцене, а в марте 1887 г. последовало еще более категорическое вторичное запрещение. Близившиеся к завершению репетиции в Александринском театре были прерваны. Этому решению, на долгие годы закрывшему доступ пьесе на русскую сцену, предшествовали ожесточенные нападки на новое произведение Толстого со стороны официальных и церковных кругов. Особенно зловещую роль в этой травле автора «Власти тьмы» сыграл обер-прокурор Святейшего синода Победоносцев (см.: Феоктистов Е. М. За кулисами политики и литературы. Л., 1929. С. 243–244; Победоносцев К. П. Письма Победоносцева к Александру III: в 2 т. Т. 2. М., 1926. С. 130–134). Впервые «Власть тьмы» была поставлена в 1880 г. на сцене «Théâtre libre» в Париже, на русской же профессиональной сцене – лишь в 1895 г.

В декабре 1886 г., уже после того, как драма «Власть тьмы» была отдана в печать, Толстой написал новый вариант последних явлений четвертого действия. Им, по замыслу Толстого, можно было заменять сцены убийства ребенка (в первоначальном тексте 12–16 явления того же действия). В декабре 1886 г. Толстой писал М. Г. Савиной, в бенефис которой предполагалось поставить «Власть тьмы» в Александринском театре: «Боюсь, что она покажется петербургской публике и вам слишком грубою. Четвертый акт с того места, где отчеркнуто красным карандашом, много изменен» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 63. С. 455).

Толстой посещал репетиции «Власти тьмы» в Малом театре в 1895 г. В дневнике 7 декабря 1895 г. он записал: «… был в театре на репетициях „Власти тьмы“. Искусство, как началось с игры, так и продолжает быть игрушкой и преступной игрушкой взрослых…» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 53. С. 72).

Речь идет о статье «Христианство и патриотизм», которая писалась в 1893–1894 гг.

Общий знакомый Станиславского и Толстого, присутствовавший при этой сцене, – Л. Сулержицкий. Ср. воспоминания М. Горького, наст. том.

Толстой гостил у Олсуфьевых с 1 по 18 января 1895 г. В это время он заканчивал рассказ «Хозяин и работник», начатый еще в сентябре 1894 г. Т. Л. Толстая сообщала Софье Андреевне в январе 1895 г.: «Папа бодр и здоров, кончает свою повесть» (Рукописный отдел Государственного музея Л. Н. Толстого (Москва)).

Здесь верно схвачена мемуаристкой мысль, которая чрезвычайно волновала самого Толстого: о нежелательном истолковании и использовании некоторых его высказываний (в беседах, письмах, записках и т. п.), как своего рода незыблемых канонических истин, «самых важных авторитетов».

Высказанная в образной форме мысль об ограниченной сфере влияния современного искусства связана с эстетической концепцией Толстого, с важнейшим в его учении тезисом о доступности искусства для самого широкого круга людей. Она не раз высказывалась им. Ср. гл. XXXIV статьи «Так что же нам делать?» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 25. С. 357–358). См. также трактат «Что такое искусство?» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 30. С. 183–184).

Неточная цитата начала гл. I «Хозяина и работника».

Очевидная неосведомленность мемуаристки. Рукопись «Хозяина и работника» далеко еще не была готова к печати. Интенсивная работа над текстом рассказа продолжалась в корректуре. Именно с целью продолжить работу Толстой переправил рукопись через Мейендорф Н. Н. Страхову, а не непосредственно в редакцию «Северного вестника» (см. письмо Толстого к Н. Н. Страхову от 14 января 1895 г.). Но одновременно с «Северным вестником» рассказ печатался и в издательстве «Посредник», где в текст было дополнительно внесено еще 184 авторских исправления. Мейендорф писала 15 февраля 1895 г. Т. Л. Толстой: «Повесть твоего отца, судя по газетам, выйдет только в марте, но это не по моей вине: я в самый день приезда написала Страхову и на следующий день повесть была у него» (Рукописный отдел Государственного музея Л. Н. Толстого (Москва)).

Эта мысль Толстого – повторение одного из центральных тезисов «Предисловия к сочинениям Гюи де Мопассана», над корректурами которого он работал в конце апреля 1894 г.: «… цемент, который связывает всякое художественное произведение в одно целое и от того производит иллюзию отражения жизни, – писал Толстой, – есть не единство лиц и положений, а единство самобытного нравственного отношения автора к предмету» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 30. С. 18–19).

Проблема взаимоотношений народного искусства (фольклора) и искусства и литературы для народа постоянно занимала Толстого, начиная с первых же шагов его творческой работы (см. дневниковую запись от апреля – мая 1851 г. – Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 46. С. 71). Проблема эта поставлена в целом ряде его выступлений: «О языке народных книжек», «Кому у кого учиться писать, крестьянским ребятам у нас или нам у крестьянских ребят?», «Так что же нам делать?», «Что такое искусство?» и др.

Имеются в виду «Записки из Мертвого дома» Ф. М. Достоевского, которые Толстой особо выделял в литературе XIX в., отмечая их новаторский характер и глубокое нравственное содержание. Первый его отзыв о Достоевском связан с «Записками из Мертвого дома» (письмо к А. А. Толстой от 22 февраля 1862 г. – Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 60. С. 419). Высокую оценку этому созданию Достоевского дает Толстой и в дальнейшем: ср. письмо к Н. Н. Страхову от 26 сентября 1880 г., где «Записки из Мертвого дома» названы лучшей книгой «изо всей новой литературы, включая Пушкина» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 63. С. 24). В трактате «Что такое искусство?» «Записки из Мертвого дома» отнесены к образцам высшего искусства, в 1904 г. два отрывка из «Записок» – «Орел» и «Смерть в госпитале» – были включены Толстым в «Круг чтения».

Над статьей «О значении русской революции» Толстой работал с февраля по октябрь 1906 г.

Наживин И. Ф. В долине скорби. М., 1907. Мысль, записанная B. Г. Чертковым, зафиксирована также Н. Н. Гусевым, но в записи от 18 января 1908 г. (Гусев Н. Н. Два года с Л. Н. Толстым. М., 1973. C. 87). Как свидетельствует Маковицкий, Толстой говорил, что у автора книги нет «великого свойства истинного художника: чувства меры. Он преувеличивает, утрирует» (Маковицкий Д. П. Яснополянские записки, 17 января 1908 г.).

Статья Толстого «Любите друг друга (обращение к кружку молодежи)». Впервые опубликована в изд. «Посредник» (М., 1909). Летом 1907 г. Чертков, живя близ деревни Ясенки, устраивал у себя собрания местной крестьянской молодежи, к которой и обратился Толстой.

Об этом более подробно Толстой писал С. В. Гаврилову (14 января 1908 г.): «Я вообще считаю, что слово, служащее выражением мысли, истины, проявления духа, есть такое важное дело, что примешивать к нему соображения о размере, ритме и рифме и жертвовать для них ясностью и простотой есть кощунство и такой же неразумный поступок, каким был бы поступок пахаря, который, идя за плугом, выделывал бы танцевальные па, нарушая этим прямоту и правильность борозды» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 78. С. 20).

Об этом адресе, преподнесенном Толстому от имени деятелей английской культуры в день его восьмидесятилетия, см. в воспоминаниях М. С. Сухотина.

Ч.-Т. Райт, библиотекарь и секретарь Лондонской национальной библиотеки, привез Толстому адрес, подписанный более чем 800 английскими писателями, художниками, артистами, музыкантами и общественными деятелями, среди подписавшихся: Б. Шоу, Уэллс, Муррей, Ирвинг, Дж. Мередит и пр. Райт находился в переписке с Толстым и несколько раз бывал в Ясной Поляне; впервые посетил Толстого в 1890 г.

В дневнике Толстого от 29 ноября 1908 г. есть запись: «Ночью видел во сне, что я отчасти пишу, сочиняю, отчасти переживаю драму Христа. Я – и Христос и воин. Помню, как надевал меч» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 56. С. 158).

В 1909 г. вдова А. И. Эртеля, предпринимая издание сочинений своего мужа, обратилась к Толстому с просьбой написать предисловие. Но Толстой написал предисловие только к роману А. И. Эртеля «Гарденины, их дворня, приверженцы и враги» (опубликовано в Эртель А. И. Собрание сочинений. Т. 5. М., 1909). Автор предисловия особенно отмечал в романе «удивительный по верности, красоте, разнообразию и силе народный язык» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 37. С. 243). С романом А. И. Эртеля Толстой познакомился значительно раньше. В дневнике 1889 г. (запись от 28 сентября) содержится краткий отзыв о «Гардениных»: «Лег поздно, зачитался Гардениными. Прекрасно, широко, верно, благородно» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 50. С. 149).

Д. В. Чертков, сын В. Г. Черткова.

«Ora pro nobis» – католический религиозный гимн («Молись за нас»).

Толстой был большой любитель и знаток цыганской манеры исполнения русских народных песен и романсов. Эти его увлечения отразились в ряде произведений: замысел «Повести из цыганского быта» (1850), «Детство», «Два гусара», «Святочная ночь» и «Живой труп». Ср. также воспоминания С. Л. Толстого «Музыка в жизни моего отца» (Толстой С. Л. Очерки былого. Изд. 3-е, испр. и доп. Тула, 1975. С. 396).

Это течет из родника (франц.).

Толстой читал рассказ Л. Андреева 1 января 1909 г. Мысли Толстого по поводу «Рассказа о семи повешенных» были записаны современниками (Гусев Н. Н. Два года с Л. Н. Толстым. С. 227).

Толстой ценил произведения А. Франса. Он включил в «Круг чтения» несколько его высказываний и, в своей переработке, рассказ «Уличный торговец» («Кренкебиль»).

Ту же мысль о разных типах творчества и в том же сочетании имен Гюго и Л. Андреева Толстой повторил в беседе, участником которой был Фельтен. См. воспоминания Фельтена.

Это был Т.К. Фоканов (Гусев Н. Н. Два года с Л. Н. Толстым. С. 243).

«Свод мыслей» Толстого составлялся в течение ряда лет под редакцией Черткова. Опубликован не был.

Памятник Гоголю (1909 г.) работы скульптора Н. А. Андреева. Ср. воспоминания об этом эпизоде в несколько иной редакции: Гольденвейзер А. Б. Вблизи Толстого: Записи за пятнадцать лет. Т. 1. С. 324. Осмотру памятника предшествовал разговор о нем в июле 1909 г. См. воспоминания В. А. Поссе.

«Детские годы Багрова-внука» С. Т. Аксакова.

Это одна из давних мыслей Толстого. В дневнике 4 июля 1851 г. он записывает: «Мне кажется, что описать человека собственно нельзя; но можно описать, как он на меня подействовал».

Неточная передача записи Толстого в дневнике 4 сентября 1909 г.: «Произведение искусства только тогда истинное произведение искусства, когда, воспринимая его, человеку кажется – не только кажется, но человек испытывает чувство радости о том, что он произвел такую прекрасную вещь. Особенно сильно это в музыке. Ни на чем, как на этом, не видно так главное значение искусства, значение объединения. „Я“ художника сливается с „я“ всех воспринимающих» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 57. С. 132).

В день отъезда из Москвы, 4 сентября, Толстой посетил магазин Циммермана, где слушал музыкальный аппарат «Mignon». Сильное впечатление на него произвели записи Падеревского, Грюнфельда и Гофмана. Магазин Циммермана прислал «Mignon» в Крекшино на все время пребывания там Толстого, и записи вновь прослушивались Толстым (Гольденвейзер А. Б. Вблизи Толстого: Записи за пятнадцать лет. Т. 1. С. 322–323, 325).

Из стихотворения Тютчева «Есть в осени первоначальной…» (1857). А. Б. Гольденвейзер относит этот разговор к 1 сентября 1909 г. в Ясной Поляне. См.: Гольденвейзер А. Б. Вблизи Толстого: Записи за пятнадцать лет. Т. 1. С. 315.

Близкую мысль Толстой высказывал в беседе с А. Б. Гольденвейзером 1 сентября 1908 г., прослушав в его исполнении Шопена: «Когда вы играли, я совершенно слился с этой музыкой, как будто это воспоминание о чем-то, – такое чувство, будто я сочинил эту музыку» (Гольденвейзер А. Б. Вблизи Толстого: Записи за пятнадцать лет. Т. 1. С. 248).

Толстой с 4 по 18 сентября гостил у В. Г. Черткова в Крекшино, куда приезжала на некоторое время и Софья Андреевна.

Ошибка мемуариста. Строка из стихотворения не Тютчева, а Фета: «Осенняя роза» (1886). У Толстого не было этой путаницы имен. Ср.: Гольденвейзер А. Б. Вблизи Толстого: Записи за пятнадцать лет. Т. 1. С. 319. Здесь разговор отнесен к 3 сентября 1909 г., то есть к моменту переезда Толстого из Ясной Поляны в Москву.

Речь идет о музицировании в Крекшино, где составились трио: скрипач Б. О. Сибор, виолончелист А. И. Могилевский и А. Б. Гольденвейзер: «После обеда мы играли трио g-dur Гайдна, c-moll Бетховена и Аренского… Особенно радовался он ‹Толстой› на веселый финал трио Гайдна, который просил повторить» (Гольденвейзер А. Б. Вблизи Толстого: Записи за пятнадцать лет. Т. 1. С. 325).

«Анатема» (1910) – пьеса Л. Н. Андреева. Весной 1910 г. (21–22 апреля) Л. Н. Андреев приезжал в Ясную Поляну и беседовал с Толстым (см.: Булгаков В. Ф. Л. Н. Толстой в последний год его жизни. М.: ГИХЛ, 1960. С. 198–205).

Это не от недостатка желания (франц.).

Поиски Толстым определения музыки велись давно. Одна из первых его записей по этому поводу оставлена в дневнике 1851 г. (29 ноября): «Музыка действует на способность воображать ваши чувства… но почему музыка есть подражение нашим чувствам, и какое сродство каждой перемены звука с каким-нибудь чувством? Нельзя сказать…» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 46. С. 239). Анализ суждений Толстого о музыке см. в статье: Эйгес Иосиф. Воззрение Толстого на музыку // Эстетика Льва Толстого: сб. статей / под ред. П. Сакулина. М., 1929. Одно из определений музыки, данное Толстым («музыка – это стенограмма чувств»), современные музыканты находят особенно удачно выражающим сущность этого искусства. См.: Шостакович Дм. Знать и любить музыку. Беседа с молодежью. М.: «Молодая гвардия», 1958. С. 6.

Драма финского единомышленника Толстого Арвида Ернефельта «Тит, разрушитель Иерусалима». 21 марта 1910 г. Толстой записал в дневнике: «Эрнефельт. Драма его – драма, мало мне интересная» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 58. С. 28). В письме же к Черткову от 24 марта 1910 г. он сочувственно отозвался об этой пьесе: «Эрнефельта вновь очень полюбил и рад был, что драма его понравилась мне, и теперь чем больше думаю о ней, тем больше нравится» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 89. С. 178).

Нестеров приехал в Ясную Поляну 20 августа 1906 г.

Французский писатель А. Леруа-Болье был у Толстого несколько раньше, 9 мая 1906 г.

Во время встречи 11 августа 1906 г. между М. О. Меньшиковым и Толстым возник резкий спор по вопросам веры. Это была последняя поездка М. О. Меньшикова к Толстому.

Творчество французского художника Жюля Бастьен-Лепажа – давнее увлечение Нестерова, считавшего его «первым и величайшим» из современных французских живописцев. «Каждая его вещь, – писал Нестеров летом 1889 г. о своих впечатлениях от посещений Лувра, – это событие, это целый том мудрости, добра и поэзии». Он и позднее не раз возвращался к раздумьям о Бастьен-Лепаже. Мысль, высказанная им в разговоре с Толстым, – почти дословное повторение его суждений, развитых еще в 1903 г. в письме к П. П. Перцову (Нестеров М. В. Из писем. С. 33, 167).

Нестеров остался в Ясной Поляне лишь на один день и вечером 23 августа был уже в Москве. В этот свой первый приезд к Толстому Нестеров сделал шесть карандашных набросков с него (фонды Рукописного отдела Государственного музея Л. Н. Толстого (Москва)).

Толстой имел в виду своего брата, Николая Николаевича, особенно любимого им.

Картина Нестерова «Юность Сергия Радонежского» (1892–1897).

Ср. письмо к А. А. Турыгину от 24 августа 1906 г.: «В Толстом же нашел я громадную нравственную поддержку, которой мне недоставало последние годы» (Нестеров М. В. Из писем. С. 178).

Нестеров приехал в Ясную Поляну 23 июня 1907 г. В своем дневнике Толстой оставил краткое замечание (27 июня): «Живет Нестеров – приятный» (Толстой Л. Н Полное собрание сочинений. Т. 56. С. 41).

В фондах Государственного музея Л. Н. Толстого хранятся два этюда Нестерова. Первый из них изображает большой пруд с видом на деревню Ясная Поляна (фон для будущего портрета Толстого); второй – этюдный набросок Д. П. Маковицкого (на том же фоне), позировавшего Нестерову в блузе Толстого.

Речь идет о замысле картины «Христиане» (будущая «На Руси»).

Об этом посещении Ясной Поляны детьми подробно писал П. А. Сергеенко (см.: Сергеенко П. А. Толстой и дети // Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников. Т. 2. М., 1960. С. 289–291).

Ошибка. Поездка в Киев была предпринята Толстым в июне 1879 г. Он нередко вспоминал о подробностях своего пребывания в Киево-Печерской лавре (Маковицкий Д. П. Яснополянские записки, 13 августа 1905 г. и 29 июня 1907 г.).

Толстой приехал в Оптину пустынь с Н. Н. Страховым глубокой ночью 26 июля 1877 г. Тогда же он увиделся и беседовал со старцем Амвросием. В Оптиной пустыни, у старца Амвросия, он был также 15 июля 1881 г., проделав путь пешком из Ясной Поляны с С. П. Арбузовым и Д. Ф. Виноградовым, и 27 февраля 1890 г.

О Жозефе Бонна как о «знаменитом портретисте» Толстой говорил в беседе с Эженом Вогюэ (Маковицкий Д. П. Яснополянские записки, 14 февраля 1905 г.).

Разговор Толстого с Нестеровым состоялся 30 июня. Содержание его передано Д. П. Маковицким. За вечерним чаем Л. Н. говорил с М. В. Нестеровым о писании портретов. Заступался за Крамского и Бонна и высказывался против того способа писать «яркими красками в природе», какими пишет М. В. Нестеров. (Маковицкий Д. П. Яснополянские записки, 30 июня 1907 г.).

Портрет Толстого заканчивался Нестеровым в его киевской мастерской в сентябре – ноябре 1907 г. См. письма Нестерова о работе над портретом к В. Г. Черткову и А. А. Турыгину (Нестеров М. В. Из писем. С. 184, 186).

Имелась в виду книга: Romain Rolland. Vies des hommes illustres. La vie de Michel Ange. Paris, 1906. Отзывы об этой книге с критическими замечаниями Толстого приведены в «Яснополянских записках» Д. П. Маковицкого (22, 24 августа 1906 г.).

В письме к Нестерову от 10 октября 1907 г. С. А. Толстая писала: «Какой вы настоящий, вдохновенный художник! Как вы любите свое дело, и как волнуетесь, когда работаете! Еще бы не сочувствовать вам!» (Нестеров М. В. Из писем. С. 397).

Каргалык, во время пребывания там Нестерова, посетила группа студентов Киевского политехнического института для знакомства с хозяйством имения.

Первая встреча Сергеенко с Толстым состоялась в 1892 г.

Толстой познакомился с Герценом в Лондоне в феврале 1861 г., во время своей поездки за границу. Они, по словам Толстого, виделись тогда «почти каждый день, и были разговоры всякие и интересные» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 75. С. 71). См. письма Толстого к Герцену от 20 марта, 26 марта и 9 апреля 1861 г. (Толстой Л. Н. Переписка с русскими писателями. М.: Гослитиздат, 1962. С. 454–459).

Толстой неизменно высоко оценивал талант Герцена – прозаика и публициста. Еще до личной встречи с Герценом он писал о нем в дневнике 1860 г.: «Ширина, ловкость и доброта, изящество – русские». В 1888 г. он утверждал, что Герцен как писатель художественный, если не выше, то уж наверно равный нашим первым писателям» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 86. С. 121); и позднее с воодушевлением говорил о нем как об «удивительном писателе», имеющем огромное влияние на общественное развитие: «Наша жизнь русская за последние 20 лет была бы не та, если бы этот писатель не был скрыт от молодого поколения. А то из организма русского общества вынут насильственно очень важный орган» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 64. С. 151). В письме к В. Г. Черткову от 8 августа 1899 г. Толстой, сетуя на медлительность откликов на текущие события, приводил в пример Герцена: «Нужно быстро и бойко, по-герценовски, по-журнальному, писать о современных событиях» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 88. С. 179).

Толстой имеет в виду свое письмо к Жиркевичу от 30 июня 1890 г.: «Писать надо только тогда, когда чувствуешь в себе совершенно новое, важное содержание, ясное для себя, но непонятное людям, и когда потребность выразить это содержание не дает покоя» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 65. С. 120). Он еще раз подчеркнет эту мысль в следующем же письме к Жиркевичу от 28 июля 1890 г. (Там же. С. 132).

Имеется в виду картина Н. Н. Ге «Что есть истина?» (1890). По требованию Святейшего синода она была снята с XVIII выставки передвижников. В письме к П. М. Третьякову Толстой утверждал, что картина Ге составляет эпоху «в христианском, то есть в нашем истинном искусстве» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 65. С. 107).

Мысль об отрицательном влиянии специальных художественных школ развивалась Толстым в трактате «Что такое искусство?» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 30. С. 28).

Подлинное искусство, по мысли Толстого, обладает особенностью, которая в высшей степени присуща народному искусству, а именно исключительной силой непосредственного эмоционального воздействия: «Эта простая музыка гораздо сильнее действует. Там, у композиторов, я должен делать усилия, чтобы понять, а эта сама входит в душу» (Гусев Н. Н. Два года с Л. Н. Толстым. М., 1973. С. 213). Ср. также гл. XIV трактата «Что такое искусство?» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 30. С. 144).

«Зигфрид» – третья часть тетралогии «Кольцо Нибелунгов» Р. Вагнера. Сергеенко ошибочно относит разговор об опере к 1892 г., так как Толстой впервые слышал «Зигфрида» 19 апреля 1896 г. в Большом театре в Москве (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 69. С. 82–83). Почти вся XIII глава трактата Толстого «Что такое искусство?» посвящена выдержанному в резких тонах критическому разбору оперы Р. Вагнера (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 30. С. 129–140). Толстой отрицает новаторство Вагнера, полагая, что в основе его приемов лежит «нелепая» «мистическая теория Шопенгауэра» и «еще более ложная система соединения всех искусств» (Там же. С. 126). Ср. также: Сухотина-Толстая Т. Л. Воспоминания. С. 226. В романе «Анна Каренина» толстовские мысли о музыке Вагнера высказывает Левин.

Эта мысль – одно из центральных положений эстетики Толстого. Уже в черновой редакции «Детства» (1852) Толстой замечает: «Воображение – такая подвижная, легкая способность, что с ней надо обращаться очень осторожно. Один неудачный намек, непонятный образ, и все очарование, произведенное сотнею прекрасных, верных описаний, разрушено. Автору выгоднее выпустить 10 прекрасных описаний, чем оставить один такой намек в своем сочинении» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 1. С. 178).

Поль Дерулед приезжал к Толстому в Ясную Поляну 15 июля 1886 г.

Толстой был на представлении «Короля Лира» Шекспира в театре «Эрмитаж» в первой половине января 1896 г.

Мысль об отрицательном воздействии некоторых элементов натурализма, привнесенных в театральные постановки пьесы, часто повторялась Толстым. Говоря об исполнении роли Анютки артисткой Егоровой, Толстой замечал: «Было что-то раздирательное. Это было слишком реально, слишком похоже на действительность». Она, видно, и сама перепугалась, когда кричала, и это оставляло неприятное впечатление» (Гуревич Л. Литература и эстетика. С. 232).

Толстой любил читать стихи Гейне на память в оригинале. Т. Л. Сухотина-Толстая записала в дневнике 1898 г.: «Папà читает Гейне и вчера говорил одно стихотворение, которое выучил наизусть» (Сухотина-Толстая Т. Л. Воспоминания. С. 233.). «Lass die frommen Hipotesen…» («Брось свои иносказанья…». Перевод М. Михайлова) – из цикла: «Стихотворения 1853–1854 гг.».

«Разбойники» Шиллера – одно из давних увлечений Толстого. Он относил драму к числу произведений, которые оказали на него «очень большое» влияние еще в юношеские годы (см. письмо к М. М. Ледерле от 25 октября 1891 г.).

Сочетание силы чувства с высоконравственным содержанием Толстой отмечал как характерную черту творчества Гюго. В трактате «Что такое искусство?» (гл. XVIII) он утверждал, что произведения Гюго способны передавать «чувства, влекущие к единению и братству людей» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 30. С. 177).

В беседе с Полем Буайе Толстой говорил, что в пятнадцать лет носил на шее медальон с портретом Руссо, как образок. См. воспоминания П. Буайе.

В письмо к М. М. Ледерле в списке книг, произведших на него особенно сильное впечатление в возрасте от четырнадцати до двадцати лет, Толстой называет «Героя нашего времени», особенно выделяя «Тамань» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 66. С. 67). В октябре 1910 г., незадолго перед уходом из Ясной Поляны, в письме к И. И. Горбунову-Посадову Толстой советует выбрать лучшие стихотворения Лермонтова как «образец совершенства» в этом роде художественного творчества (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 82. С. 207).

В письме к Д. В. Григоровичу от 27 октября 1893 г. по случаю пятидесятилетия его литературной деятельности Толстой писал: «Вы мне дороги ‹…› радостным открытием того, что русского мужика, нашего кормильца и – хочется сказать: нашего учителя, – можно и должно описывать не глумясь и не для оживления пейзажа, а можно и должно писать во весь рост, не только с любовью, но с уважением и даже трепетом» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 66. С. 409).

Толстой имеет в виду «Записки охотника» Тургенева, особенно высоко ценимые им.

Еще в 50-х годах при личных встречах Толстой проявлял, по словам Некрасова, «скрытое, но несомненное участие» к нему (Некрасов Н. А. Полное собрание сочинений и писем: в 12 т. М.: Гослитиздат, 1948–1953. Т. 10. С. 275). В 70-х годах Толстой пишет Некрасову о том, что с ним связано у него «много хороших молодых воспоминаний» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 62. С. 110). Особенно ясно ощутил Толстой, насколько дорог был ему этот человек, узнав о смерти Некрасова, которая «поразила» его. «Мне жалко было его, – писал он Н. Н. Страхову 3 января 1878 г., – не как поэта, тем менее как руководителя общественного мнения, но как характер, который и не попытаюсь выразить словами, но понимаю совершенно и даже люблю не любовью, а любованием» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 62. С. 369).

Толстой слушал чтение «Рудина» в середине декабря 1855 г. О впечатлении «фальши», «придуманности» он говорил в июне 1894 г. в беседе, зафиксированной В. Ф. Лазурским, см. наст. том.

«Живые мощи» (1874) и «Бирюк» (1848) – рассказы из цикла «Записки охотника» И. С. Тургенева.

Ошибка. Толстой приезжал к И. С. Тургеневу в Спасское не в 1860 г., а в марте 1861 г. и слушал чтение рукописи еще не законченного романа «Отцы и дети», работа над которым была завершена позднее, в июле 1861 г.

Мысль о неровности романов Ф. М. Достоевского, о тщательной отделке автором первых частей (см. Записи М. Г. Черткова) повторялась Толстым не раз. Говоря в 1883 г. о «Преступлении и наказании» как о лучшем из романов Достоевского, Толстой замечает: «Прочтите несколько глав с начала, и вы узнаете все последующее» (Русанов Г. А. Поездка в Ясную Поляну (24–25 августа 1883 г.) // Толстовский ежегодник 1912 г. М., 1912. С. 60). Позднее, уже в 90-х годах, он возвращается к этому наблюдению, имея в виду «Преступление и наказание» и роман «Идиот».

Имеются в виду «Записки из Мертвого дома» Ф. М. Достоевского, которые Толстой особо выделял в литературе XIX в., отмечая их новаторский характер и глубокое нравственное содержание. Первый его отзыв о Достоевском связан с «Записками из Мертвого дома» (письмо к А. А. Толстой от 22 февраля 1862 г. – Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 60. С. 419). Высокую оценку этому созданию Достоевского дает Толстой и в дальнейшем: ср. письмо к Н. Н. Страхову от 26 сентября 1880 г., где «Записки из Мертвого дома» названы лучшей книгой «изо всей новой литературы, включая Пушкина» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 63. С. 24). В трактате «Что такое искусство?» «Записки из Мертвого дома» отнесены к образцам высшего искусства, в 1904 г. два отрывка из «Записок» – «Орел» и «Смерть в госпитале» – были включены Толстым в «Круг чтения».

В письме к Чехову от 25 мая 1903 г. И. Л. Толстой сообщал о списке из тридцати его рассказов, составленном Толстым, где «Злоумышленник» (1885) отнесен к «первому сорту» (Отдел рукописей Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина).

Четырнадцатого января 1899 г. Толстой читал вслух «Душечку» и рассказ «По делам службы» (Дневники Софьи Андреевны Толстой. 1860–1891. С. 109). О чтении Толстым «Душечки» и «По делам службы» свидетельствует И. И. Горбунов-Посадов в письме А. П. Чехову от 24 января 1899 г.: «Лев Николаевич в восторге от нее („Душечки“). Он все говорит, что это перл, что Чехов это большой-большой писатель. Он читал ее уже чуть ли не 4 раза вслух и каждый раз с новым увлечением» (Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем. Т. 9. С. 603).

Толстой имеет в виду эпизод из истории Иосифа, отличающийся предельной краткостью изложения (Библия. Книга Бытия, гл. 39).

Речь идет о трагическом происшествии, случившемся 6 января 1871 г., – о самоубийстве Анны Степановны Пироговой. Подробнее об этом см.: Об отражении жизни в «Анне Карениной». Из воспоминаний С. Л. Толстого // Литературное наследство. Т. 37–38. С. 567–568.

О возникновении замысла «Крейцеровой сонаты» и работе Толстого над ним см. в статье Н. К. Гудзия «История писания и печатания «Крейцеровой сонаты» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 27. С. 563–596). В. Н. Андреев-Бурлак посетил Толстого в Ясной Поляне 21 июня 1887 г. Тогда же он рассказал Толстому о случайной встрече в вагоне железной дороги с господином, который «сообщил ему свое несчастие от измены жены» (Дневники Софьи Андреевны Толстой. 1860–1891. С. 142, 160).

Основой для будущего замысла повести «Крейцерова соната», по свидетельству самого Толстого, послужило письмо, полученное им от неизвестной женщины в феврале 1886 г. (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 27. С. 572–573).

Увлечение А. Е. Мартыновым относится к юношеским годам Толстого. В 1845 г., будучи еще студентом Казанского университета, Толстой видел Мартынова в Казанском театре в роли Хлестакова (Стахович А. Клочки воспоминаний // Толстовский ежегодник 1912 г. С. 29). В пьесе А. А. Потехина «Чужое добро впрок не идет», которую Толстой смотрел в декабре 1856 г. на сцене Александринского театра, Мартынов исполнял роль Михайлы и вызвал восхищенный отклик Толстого (Стахович А. Клочки воспоминаний. С. 31). Впоследствии Толстой говорил: «За всю свою жизнь я не видал актера выше Мартынова» (Пчельников П. М. Из дневника // Международный толстовский альманах / сост.п. Сергеенко. М., 1909. С. 276).

Случай, о котором вспоминал Толстой, произошел 22 декабря 1858 г. на медвежьей охоте. См. воспоминания А. А. Фета в т. 1 наст. изд. и коммент. к ним. Это происшествие дало писателю материал для детского рассказа «Охота пуще неволи» (1872).

По-видимому, стихотворение А. А. Фета «Как хорош чуть мерцающим утром…» (1857).

Фет, увлеченный С. А. Толстой, посвятил ей несколько стихотворений: «Гр. С. А. Т-ой» («Когда так нежно расточала…»), «К портрету графини С. А. Т-ой» («И вот портрет! и схоже и несхоже…»), «Ей же» («Я не у вас, я обделен…»), «Ты вся в огнях. Твоих зарниц…», «Графине С. А. Т-ой (во время моего 50-летнего юбилея)» («Пора! Во влаге кругосветной…»), «Графине С. А. Толстой» («Когда стопой слегка усталой…»).

Здесь очевидная хронологическая ошибка. Статья Толстого «Для чего люди одурманиваются?» написана не в 1888 г., а несколько позднее. Замысел ее возник лишь в апреле 1890 г., общая редакция закончена в июне 1890 г., а окончательный текст статьи был опубликован в качестве предисловия к книге: Алексеев П. С. О пьянстве. М.: «Посредник», 1891.

Статья, о которой идет речь («Talks with Tolstoy»), впервые опубликована в 1900 г. в одном из английских журналов; впоследствии была включена в книгу Э. Моода: «Tolstoy and his Problemes». Essays by Aylmer Maude. London, Grand Richardc, 1901.

Об отношении Толстого к творчеству Гюго-романиста см. в воспоминаниях В. Ф. Лазурского и В. Г. Черткова. Из романов Диккенса Толстой особенно высоко ценил «Давида Копперфильда», «Холодный дом», «Жизнь и приключения Николаса Никльби», «Оливера Твиста», «Крошку Доррит» и др. «Историю двух городов» и «Колокола» Толстой относил к разряду «высшего искусства» («Что такое искусство?», гл. XVI). В письме к Джемсу Лею от 21 января 1904 г. Толстой утверждал, что Диккенс является «крупнейшим писателем-романистом 19 столетия». Мысль, близкая высказанной в беседе с Э. Моодом, была развита Толстым в 1901 г. в «Предисловии к роману В. фон Поленца „Крестьянин“». Характерно, что в 1903 г. Толстой вновь ставит рядом имена Гюго и Диккенса, имея в виду «прекрасную форму и значительность содержания» их произведений (письмо к Генриху Ильгенштейну от 21 ноября 1903 г.).

Толстой читал романы Гемфри Уорд «Роберт Эльсмер» и «Мисс Бретертон», «История Давида Грива». О первых двух романах он отзывался как о «хороших» книгах, написанных тонко и умно (дневниковая запись в январе 1889 г.; письмо к С. А. Толстой от 18 ноября 1892 г. – Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 84. С. 174–175).

Произведения Оливии Шрейнер, южноафриканской писательницы, пользовались успехом у русских читателей (большинство из них было переведено на русский язык). Моод говорит о сборнике ее аллегорических рассказов «The driams» (русск. пер. – «Грезы и сновидения», 1900) и о повести «Рядовой Питер Холкет» (русск. пер. – 1890), в которой Шрейнер выступила против хищнической политики британского империализма в годы, предшествовавшие Англо-бурской войне. Повесть «Рядовой Питер Холкет» была опубликована также в изд. «Посредник».

Об историческом романе Генриха Сенкевича «Quo vadis» («Камо грядеши», 1894–1896) Толстой отзывался неодобрительно, называя его «фальшивым» (см.: Маковицкий Д. П. Яснополянские записки, 19 октября 1906 г.).

О «The Leaves of Grass» («Листья травы») У. Уитмена Толстой оставил следующее замечание, зафиксированное Д. П. Маковицким: «Поэт очень интересный; он философский поэт. Он был разбит параличом, и, несмотря на это, был жизнерадостен. Он очень мало известен в России» (Маковицкий Д. П. Яснополянские записки, 12 декабря 1907 г.).

Аналогичная мысль была высказана Толстым 21 июня 1900 г. в письме к Э. Гарнету по поводу его предложения выступить с обращением к американскому народу: «Я почувствовал, что если бы мне пришлось обратиться к американскому народу, то я постарался бы выразить ему мою благодарность за ту большую помощь, которую я получил от его писателей, процветавших в пятидесятых годах. Я бы упомянул Гаррисона, Паркера, Эмерсона, Балу и Торо, не как самых великих, но как тех, которые, я думаю, особенно повлияли на меня. Среди других имен назову: Чанинга, Уитиера, Лоцелла, Уолта Уитмена – блестящую плеяду, подобную которой редко можно найти во всемирной литературе.

И мне хотелось бы спросить американский народ, почему он не обращает больше внимания на эти голоса (которых вряд ли можно заменить голосами Гульда, Рокфеллера и Карнеджи), и почему он не продолжает того хорошего дела, которое столь успешно ими начато» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 72. С. 396–397).

По-видимому, речь идет о статье М. Арнольда «Литература и догма». Арнольд выступал как поэт, литературный критик и писатель по религиозным вопросам и по проблемам педагогики. Как поэта его сравнивали с Теннисоном, Броунингом и Россети. Работы Арнольда по религиозным вопросам действительно не пользовались большим вниманием в Англии. См: Батуринский В. П. Эйльмер Моод о Л. Н. Толстом // «Минувшие годы». 1908, сентябрь. С. 97–98.

Отношение Толстого к творчеству Шекспира имеет длительную и сложную историю, исполненную сомнений, внутренней борьбы со своим исключительным, субъективным, но, как потом оказалось, устойчивым и неколебимым взглядом: «Не согласие мое с установившимся о Шекспире мнением не есть последствие случайного настроения, или легкомысленного отношения к предмету, а есть результат многократных, в продолжение многих лет упорных попыток согласования своего взгляда с установившимися на Шекспира взглядами всех образованных людей…» Толстой в течение пятидесяти лет упорно обращался к Шекспиру, читал и перечитывал его в оригинале и в лучших по тому времени переводах; придирчиво изучал природу шекспировских характеров, драматических коллизий, и особенно – язык, языковую стихию созданий Шекспира. Неприятие его творчества сменялось временным «примирением». «Вчера вечером много говорил Левочка о Шекспире и очень им восхищался; признает в нем огромный драматический талант», – записывает С. А. Толстая 15 февраля 1870 г. Но к этой записи вскоре последовало дополнение: «Хвала Шекспиру была кратковременна, в душе он его не любит…» В своей мемуарной книге о Толстом Бунин приводит любопытные воспоминания Е. М. Лопатиной: «Однажды он сказал про Шекспира: „Мои дети его совсем не понимают, всего замечательного, что есть в Шекспире, они не могут, конечно, понять, схватывают только мои бранные слова о нем“» (Бунин И. А. Собрание сочинений: в 9 т. Т. 9. М.: «Художественная литература», 1967. С. 85).

Первые «парадоксальные» высказывания Толстого о Шекспире относятся еще к середине 1850-х годов. Первоначально неприятие Шекспира было вызвано мятежным чувством протеста против непререкаемых авторитетов, общепризнанных истин; этим чувством «ниспровергателя» были продиктованы порой и резкие высказывания Толстого о творчестве Гете, Бетховена, Баха, Вагнера.

В конце жизни, у позднего Толстого, отрицание Шекспира сложилось в целую философскую систему, связанную с его общими взглядами в годы духовного перелома. Знаменитый критический этюд Толстого «О Шекспире и о драме» (1904) есть по существу прямое продолжение трактата «Что такое искусство?». В основу поэтики Толстой ставит прежде всего нравственный, этический критерий. Шекспир «не укладывался» в нравственное учение Толстого. Мысль, отмеченная мемуаристом, соотносится с одним из положений, высказанных в заключении VI главы, где содержание пьес Шекспира определяется Толстым как отражение «пошлого миросозерцания, считающего внешнюю высоту сильных мира действительным преимуществом людей, презирающего толпу, то есть рабочий класс, отрицающего всякие, не только религиозные, но и гуманитарные стремления, направленные к изменению существующего строя» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 35. С. 258).

«Review of Reviews» – английский ежемесячный журнал, пользовавшийся большой популярностью в Англии, издавался в Лондоне В. Стэдом. В журнале систематически публиковались подборки из английской, американской и европейской периодики. Отрицательный отзыв Толстого о журнале содержится в письме В. Г. Черткову от 11 марта 1897 г. Под впечатлением чтения журнала Толстой оставил следующее замечание в записной книжке 5 января 1907 года: «Читал „Review of Reviews“, обзор всей жизни мира. Какие жалкие, обманные, лживые, дурные интересы!» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 56. С. 178).

«Шварцвальдские деревенские рассказы» (нем.).

Г. Торо, американский писатель и поэт, проповедовал идеи, близкие Толстому, о необходимости опрощения и физического труда. Поводом для создания очерка «Гражданское неповиновение» («Essay on Civil Disobedience») послужил Торо его арест за отказ от уплаты подушного налога. В переводе на русский язык очерк Торо был напечатан в 1898 г. в сборнике «Свободное слово» под ред. П. И. Бирюкова. Многие мысли Торо помещены в «Круге чтения» (1904–1908) Толстого и в «Пути жизни» (1910).

В марте 1894 г. Толстой писал Д. Кенворти о его книге «Анатомия нищеты. Общедоступные чтения по экономике»: «С большим интересом прочел вашу „Анатомию нищеты“ и, раньше чем получил ее от вас, я достал эту книгу у одного книгопродавца и дал перевести ее на русский язык» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 67. С. 62). В 1900 г. Толстой, по просьбе Кенворти, написал предисловие к третьему английскому изданию этой книги. Личная встреча с Кенворти в мае 1900 г. подтвердила первые отрадные впечатления. «У него много очень хорошо и прекрасно выраженных им мыслей» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 88. С. 196), – писал Толстой В. Г. Черткову.

Джонстон В. Шри Шанкара Ачария – индийский мудрец // «Вопросы философии и психологии». 1897, январь – февраль. Толстой с большим одобрением отнесся к этой публикация, «превосходным» идеям индийского мудреца (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 70. С. 55); он утверждал, что в его писаниях содержится мысль «общая всем великим учителям» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 88. С. 18). Статья эта с некоторыми сокращениями по указанию Толстого была перепечатана в изд. «Посредник» (М., 1898).

Д. Морлей (Морли), английский ученый и политический деятель, был известен в России как автор ряда историко-литературных трудов и критических опытов. В русских переводах появились его биографии Вольтера, Руссо, Дидро. Сочинение, отмеченное Толстым («On compromise», русск. пер., 2-е изд., М., 1896), представляло для него большой интерес; в этой работе развивались взгляды Морлея по вопросам этики.

О книге Г. Аллена («The women, who did», 1895), героиня которой решается вступить в гражданский брак и в конце концов остается одна, отвергнутая своей средой, Толстой писал в мае 1897 г. В. Г. Черткову в связи с семейной драмой Д. А. Хилкова и его гражданской жены Ц. В. Винер (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 88. С. 25). Целый ряд изречений Аллена Гранта был включен Толстым в «Круг чтения».

Толстой испытал большое влияние работ американского экономиста Г. Джорджа. В особенности он выделял его книгу «Прогресс и бедность» (1879), к которой не раз обращался, и изложенную в ней теорию «единого налога на землю». С установлением этого налога земля, по мысли Г. Джорджа, переставала быть источником дохода отдельных лиц, а земельная рента целиком переходила в распоряжение общества. В письме к М. М. Ледерле от 25 октября 1891 г. он относил эту книгу к числу тех произведений, которые произвели на него «очень большое» впечатление в возрасте с пятидесяти до шестидесяти трех лет. Позднее, под влиянием событий революции 1905 г., Толстой подверг критике теорию Джорджа, пола гая, что предложенные им меры не в состоянии остановить обнищания народных масс и изменить суть буржуазно-капиталистических отношений, основанных на их эксплуатации. См. воспоминания В. А. Поссе.

Об «Автобиографии» Джона Стюарта Милля Толстой писал в письме к Ч. Райту весной 1904 г.: «В автобиографиях часто, совершенно независимо от воли авторов, проявляются в высшей степени важные психологические данные. Такие, я помню, поразили меня в автобиографии Милля» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 75. С. 82).

Речь идет о М. Горьком. Пастернак описывает эпизод своего свидания с Горьким в загородном пансионе-санатории в Целендорфе, где тогда жил писатель. См.: Пастернак. Л. О. Записи разных лет. С. 144–145.

Первая встреча с Толстым произошла 29 марта 1893 г., перед открытием XXI выставки Товарищества передвижников в залах Московского училища живописи. Толстому представил Пастернака К. А. Савицкий. Тогда же Толстой пригласил Пастернака в Хамовники.

Этот цикл работ Пастернака, хранящихся в Государственном музее Л. Н. Толстого (Москва), включает 28 портретов Толстого, 8 портретов членов семьи Толстого и близких ему лиц, 5 иллюстраций к «Войне и миру», 44 иллюстрации к «Воскресению», 6 иллюстраций к рассказу «Чем люди живы».

Пастернак приехал в Ясную Поляну 6 октября 1898 г. С. А. Толстая записала в дневнике: «Приехал художник Пастернак; его вызвал Л. Н. для иллюстраций к „Воскресению“… Живой, умный и образованный человек – этот Пастернак» (Дневники Софьи Андреевны Толстой. 1860–1891. С. 86).

Весь доход от издания «Воскресения» шел в пользу духоборам, преследуемым царским правительством и переселяющимся в Канаду.

К этому времени Толстой уже работал (с августа 1898 г. по январь 1899 г.) над четвертой редакцией «Воскресения».

Давыдов Н. В. Из прошлого. С. 267–272.