Вот так сестры и жили, выбравшись в далекой уже юности из отчего дома. Виталина часто жаловалась на свою мать, что та не любила ее и тетю Люду, а все братьям да братьям, особенно младшему практически все сливки помощи от нее доставались. Елисей видел, с какой болью в сердце говорила мама об этом, какая обида была в ее словах со слезами. Хотелось обнять и пожалеть, но ни он, ни его братья просто не имели навыка любить – в словах, объятиях, делах, ибо ни мать, ни отец не научили этому, потому что сами этого не видели в своих семьях. Понимание любви в семьях матери и отца Елисея было таким: обуты, одеты, накормлены, напоены. А то, что творил отец, страшно и вспоминать, о какой любви могла быть речь? Елисей после очередных бесчинств отца говорил в себе с такой злостью и ненавистью:

– Вырасту, убью его!

Но прошли годы. Елисей уже учился в техникуме (сейчас он имеет статус колледжа), когда встретил отца… Отец, еще будучи, если можно так назвать, в семье, имел много любовниц, а одной из них уделял особое внимание, с ней потом и жил до самой смерти. Они с Алевтиной Ильиничной часто переезжали с одного места на другое. Обустраивались на новом месте, думали – навсегда, жили несколько лет, потом срывались и куда-то ехали. Часто отец возвращался на малую родину, а потом поднимался и мчал куда-то, оправдывая свой кочевой образ жизни плохим начальством на работе, якобы не сработались, или вообще плохими людьми в той местности, а на самом деле проблема его кочевого образа жизни была одна – это предки, которые у него во все времена вели кочевой образ жизни.

Приезжал отец Елисея где-то раз в год погостить к матери своей сожительницы, ибо не заключали они законного брака. В этом мире принято называть такие отношения гражданским браком, но на самом деле нужно называть вещи своими именами, то бишь библейскими – это просто блуд, извращенная форма семьи. Прожили они вместе с 1982 по 2006 годы. Детей у них общих не было, а только единственная дочка Алевтины Ильиничны, которая с ними и не жила, в основном у бабушки.

Глафира вместе с мамой и отцом Елисея переехали жить в Краснодарский край, она уже вышла замуж к тому времени, еще будучи в Орловской губернии. Родила четырех детей, и вроде как бы все хорошо, как вдруг скоропостижно умирает ее муж, а потом и отец Елисея. Она вышла еще раз замуж – родила пятого ребенка, вроде все у нее хорошо, а вот мама ее очень болеет. Это все, что знал Елисей об отце, его сожительнице Алевтине Ильиничне и ее дочери Глафире.

И когда Елисей встретил отца, будучи уже таким взрослым, чтобы воплотить в жизнь задуманное в детстве, он посмотрел на него, и как-то что-то внутри екнуло: это же отец, какой бы он там ни был, ведь родителей мы не выбираем.

Они общались, иногда отец приглашал как бы к своей теще, маме Алевтины Ильиничны, в гости. Правда, за все то время, что Елисей был знаком и имел общение с Алевтиной Ильиничной, он ни разу не слышал ничего плохого в свой адрес с ее стороны. Напротив, она всегда чистенько и аккуратно накроет стол, поставит, по русскому обычаю, бутылочку беленькой. Если не было горячительных напитков, то на стол всегда было что положить покушать.

Елисей разговаривал с матерью неоднократно, а также с отцом, на предмет того, чтобы жить вместе, но Виталина уже ничего не хотела слышать об этом. Она после развода с отцом, наверное, впервые ощутила какую-то свободу (хотя и на руках были трое сыновей), выйдя из нелюбви и гнета своей мамы и мужа. Она пыталась устроить свою личную жизнь, но как-то не получалось, мало кому в нагрузку нужны чужие дети, хотя чужих детей не бывает. Как-то на заработки из Белоруссии приехала бригада мужчин для строительства каких-то сельхозпостроек, и с одним из них Виталина познакомилась, его звали Павло. Дружили они, пока не были построены все объекты по договору, после чего им пора было уезжать. Но Павло зимой вернулся для серьезных намерений. Жил, разумеется, в доме Виталины с ее детьми. Дети, конечно же, играли и шалили, одним словом – шумели, мальчики ведь. Павло это раздражало, хотя детям он замечаний не делал, но Виталине высказывал, а она, в свою очередь, говорила детям, чтобы не шумели и вели себя потише. Но дети есть дети. Спустя несколько дней Павло сделал Виталине предложение: дескать, давай старшего оставим, а двух младших сдадим в детский дом. На что Виталина тут же ответила: