- А вдруг? Подумайте.

Она подумала, пожевала.

- Скажите, монсеньор, как вы думаете - если вас обижают, то давать сдачи - это вообще нормально или нет?

- С чего же ненормально? Я не просто думаю, что это правильно, я так живу. Иначе разведётся слишком много желающих обижать.

- А если вы сильнее вашего обидчика? И вооружены, и лучше подготовлены? И он это знает?

- И он всё ещё пытается меня задевать? Так он просто глуп, и не следует о нём беспокоиться. А ещё, знаете, есть такая вещь, как репутация - сначала создаёшь её себе, а потом пользуешься. Начиная с какого-то момента уже нет нужды обижать - все умные обидчики предпочтут дружить с вами, а не особо умные будут обходить вас десятой дорогой. Не верите?

- Верю, - мотнула головой Анна. - И тоже думаю, что так и надо. Но не понимаю, можно ли это совместить с тем местом, где я училась до сегодняшнего дня.

Телефон Анны затрезвонил откуда-то из гардеробной. Это была одна из старых песен Линни, сыгранная каким-то нетипичным для неё инструментальным составом с применением явной электрогитары и чего-то ещё. То есть, мелодию-то Элоиза узнала, а вот обработку - нет. Анна подскочила, плюхнула тарелку на стол и вихрем унеслась к телефону.

- Мама, ты только представь, что эта гадина вытворила! - донеслось из комнаты.

Снова слёзы, литературные итальянские обороты мешаются с крепкими выражениями по-русски - Элоиза умела их отличать в речи и немного использовать. Впрочем, последнего не случалось уже очень много лет, и хорошо. А потом наоборот - итальянские ругательства с русскими человеческими словами.

- На каком языке великая Лианна Леджини говорит со своей дочерью? - улыбнулся Себастьен.

- По-русски, им так удобнее всего, - пожала плечами Элоиза.

- Вы не расскажете, что случилось? Что совершила Анна?

- Поругалась с директрисой, не выбирая выражений. Я, помнится, о таком только мечтала, но так и не собралась за все двенадцать лет.

- И её отчислили?

- Ничего подобного, она ушла сама. Доменика Прима предпочла бы, чтобы Анна осталась в школе и претерпела разнообразные наказания. Формально - я забрала её, как ближайшая доступная родственница, с одобрения матери. Они все соберутся в Риме к воскресенью, вот пусть там и тогда уже и думают, что дальше. А пока пусть Анна посидит во дворце и переключится.

- И чем она будет заниматься?

- Она не из тех, кто не способен себя занять. Впрочем, я хотела попросить Кьяру приглядеть за ней.

- Я могу выделить сотрудника, чтобы прогулял их по городу, - улыбнулся Себастьен.

- Сотрудник не уволится от такого поручения?

- Подберём такого, чтобы не уволился. Впрочем, ваша Анна - не та барышня, из-за которой хочется уволиться. Подумайте, если вдруг - организуем.

- Спасибо, - она прислонилась к его плечу, и рука мгновенно обхватила её.

Элоиза сообразила, что уже некоторое время из гардеробной не доносится ни всхлипываний, ни ругательств. И через минуту вернулась Анна - снова умытая, судя по всему.

- Мама велела сказать тебе спасибо. От неё. И от меня тоже. Она уверена, что ты должна меня понять.

- Мне кажется, что я понимаю. Садись, доедай. Или уже будешь спать?

- Буду. Только я не усну теперь, после всего, - она снова забралась с ногами на диван и привалилась к Элоизе со свободной стороны.

- Анна, вина? - как ни в чём не бывало, спросил Себастьен.

- Ой, - она не ожидала. - Ну, один глоток. Мама сказала, вы тоже классный. И спасибо, что меня сюда привезли.

- Был рад, что представился случай сделать что-то для вашего семейства, - ответил Себастьен.

Он плеснул ей в бокал на самое дно, а остальное разлил Элоизе и себе. Анна понюхала, зажмурилась и выпила.