– Спасибо, Никита, – расстроенно вздохнула я.

Выезжая с парковки, смотрела на капли дождя на лобовом стекле, разглядывала плотный ряд мокрых автомобилей и думала о том, что вовсе не обязательно принимать за чистую монету все слова Никиты. Нет, я, конечно, ему доверяю, за четыре года совместной работы он ни разу меня не подвёл и не подставил. Но стоит ли учитывать пьяные признания Артёма? Мало ли что он там наболтал. Пусть он изнемогает от неприличных фантазий, связанных с моей персоной, но он себя сдерживает – для меня это главное.

Никита не знает, что у меня есть туз в рукаве – «Магнезит». Возможно, мой взбудораженный босс согласится и дальше мириться с моим присутствием в офисе, несмотря на физический дискомфорт, который я ему причиняю.

Всё говорило о том, что выходные я проведу в воспоминаниях о битве в «Сириусе». Пыталась отвлечься, но ничего не получалось: чем бы я ни занималась, о чём бы ни думала, мысли вертелись вокруг этого инцидента. Воспоминания имели особый вкус – с одной стороны, терпкий, раздражающий, но с другой стороны, сладкий, окутывающий приятным теплом. Я злилась на Романа из-за того, что он раскритиковал моё предложение и фактически выгнал из кабинета – велел собрать бумаги и выметаться. Но гнев моментально таял, как только я вновь представляла себя в тесном капкане его рук, ощущала его запах, чувствовала горячее дыхание около моей щеки…

Горечь поражения отступала на второй план, сменялась странным томлением. Мне почему-то очень хотелось снова увидеть Романа… Почему? Я и сама не понимала. Ведь мы опять поругались… Он ужасно меня разозлил, напоследок я даже пообещала переехать его автомобилем.

И тем не менее я мечтала вновь заглянуть в его лицо, увидеть, как он стискивает от бешенства зубы, как сияют золотистым пламенем его удивительные карие глаза… Даже после того, как меня обидели, раскритиковали, выставили за дверь, я в глубине души продолжала мечтать о другом сценарии наших отношений. Ах, если бы не эта стычка на дороге!

Просто он очень красивый. Какой-то нездешний, необычный… Вот и всё.

…Сонечка решительно отмела в сторону предположение, что всё дело в красоте объекта. Она по-научному объяснила загадочное стеснение в груди, из-за которого я маялась уже целые сутки – после финального побоища в кабинете гендиректора.

– Всё дело в том, что не закрыт гештальт, – важно объяснила Соня причину моего смятения. – Даже целых два. Или три. Точно, три!

Утро выходного дня мы встретили за чашкой кофе. Приятный аромат наполнил кухню, смешиваясь с запахом ванильных сырников. Закончив приготовление завтрака, Соня закурила сигаретку. Она стряхивала пепел в изящную пепельницу из муранского стекла (подарок отвергнутого итальянского жениха).

Так, а почему мы курим? Маргарита попросила отучить бабулю от вредной привычки, пока они с Витей будут в Европе. Хитрые какие! Им развлечения, а мне – невыполнимое задание. Даже депутаты не сражаются за свои привилегии так яростно, как Соня – за право травить себя сигаретами.

– Надо же, – удивилась я. – Гештальты размножаются, как кролики. Соня, это, вообще, что?

Наша бабуля не только свободно говорит по-итальянски, она подкована во всех вопросах. Её можно разбудить посреди ночи и спросить, как звали художника Верещагина, какова протяжённость Амазонки и какой город является столицей африканского государства Свазиленд. Ответит, не задумываясь, такая умница! Это не бабуля, а настоящий вундеркинд!

Маргарита говорит, что Сонечка лихо выигрывает Гришины интеллектуальные викторины (Гриша – Витин племянник, очень умный восьмилетний мальчик). В то время как сама Маргарита не выиграла почти ни одной. Удивительно, в универе она очень хорошо училась. Очевидно, по сложности эти викторины конкурируют с диссертацией по биофизике.