– Гапон – провокатор. Церковь была против того, чтобы он повёл народ к Царю.

– Почему? Церкви пришлось не по нраву лопнувшее терпение людей, указывающее на недостаток смирения и крепости веры? Или потому что народ смог бы убедиться, что эта верующая парочка – «полный цвай», и выкинуть из головы многовековые сказки о добрых царях и злых боярах?

– Из толпы начали стрелять.

– А не надо было веками доводить народ и придумывать липовую парадигму. То, что из толпы какие-то науськанные провокаторы начали стрельбу из револьверов, и градоначальник-придурок, «зачинщик Великого Октября» приказал солдатам открыть огонь, ровно ничего не меняет. Для истории важнее другой урок, который ещё не выучен. Народ до сих пор не догадался, что всему виной фальшивый закон одноразовой телесной жизни души и бесконечного загробного прозябания, зато раньше всех до этого додумался Ленин и вытеснил его своей фальшивкой – бездушным телом и загробным небытием. Разве то, что Конституция допускает веру в оба несуществующих закона, не доказывает это недоразумение? Или это сделано по прямому указанию Сатаны? Я говорю про геноцид.

Пафнутий иссяк. В его голове перепуталось всё – смирение, милосердие и крепость веры. Он прекрасно понимал, о чём говорил его родственник, но все доводы, которые он обычно приводил своей пастве, словно улетучились.

– А крепость веры, – будто угадав его мысли, добавил Витюня, – обретается в цикле рождений и смертей, и человек должен сознательно решать, что он обязан для этого сделать за очередную жизнь. С обретением крепости веры в фальшивый закон получается гладко не у всех, поэтому оно не становится обязательной целью очередной жизни, а это расхолаживает окружающих, ведёт к безверию и материализму.

– Способностями и талантом может одарить человека только Бог.

– Бог есть всё. Но внезапное открытие в себе талантов возможно только благодаря обретению их в прошлых жизнях. По церковному закону у нас вообще не должно было быть ни Леонардо да Винчи, ни Омара Хаяма, ни Высоцкого – Пушкина в прошлой жизни. Церковное объяснение таланта тем, что Бог неисповедимо одарил им человека, не является объяснением. Это попытка спрятать концы лжи, которая ничего не проясняет, но всё запутывает. По логике священника, Бог одарил одного талантом, другого – богатством, третьего – рваными носками, а на деле, это сеет несправедливость, индивидуализм и спесь, потому что от человека скрывают, что всё заслуживается в прошлом своими же руками. Здесь как раз попа выручает глупость, что у нас нет прошлых жизней, потому что мы их не помним.

– Всё объясняется Промыслом Божьим.

– Ну, это как его понимать – сводить к одноразовой земной жизни бессмертной души или к множеству её воплощений вплоть до вознесённой святости. Вознесённые святые не стоят в очередях за колбасой, потому что не ходят по магазинам. Между грешниками, стремящимися к святости, и святыми есть разница, и, значит, Церковь не может быть святой ни с оговорками, ни без них. Нельзя же подменять результат процессом или процесс результатом, – назидательно произнёс Витюня. – Не надо путать людей, – неожиданно жёстко и с расстановкой отчеканил он и со стуком поставил чашку. – Не те времена, чтобы офшорных несунов и лихоимцев огненной геенной кошмарить. Это никому не помогало. Я внятно излагаю?

В этот момент в комнату вернулись женщины и сели за стол. Выпили по чашке чая, налили вторую и заговорили про уходящее лето.

– Витюша, а на работу тебе когда? – поинтересовалась тётка.

– Первого сентября, но я специально приехал за неделю, чтобы подготовиться. С директором по телефону я уже говорил, он ждёт. Завтра, наверно, в школу зайду.