Моя новая любовь помогла понять девушек, которых я считал глупыми. Девушек, для которых фраза «бьет значит любит» является истиной. Я научился терпеть её издевательства, ее отвратительное ко мне отношение, только ради того, чтобы Надя была рядом и позволяла её любить.

Бывали дни, когда она приходила в мой дом с широкой улыбкой на лице. Осыпала меня приятными для слуха словами, говорила комплименты, нежно гладила по лицу и смотрела в глаза. Покрывала мое тело поцелуями, занималась со мной любовью. Я чувствовал еле уловимое присутствие счастья, улыбаясь закрывал глаза и наслаждался, стараясь как можно дольше удержать эти чувства внутри. Но открыв глаза видел лишь пустоту, Нади уже не было, она всегда уходила до того, как я вернусь в реальность. Всегда собирала вещи, оставив у меня один элемент своего гардероба, как обещание “Я ещё вернусь”.

Я ждал. Прижавшись к стене, без какого-либо желания есть или спать, словно наркоман, ожидающий курьера с новой дозой, ждал её прихода. Мне было необходимо видеть ее, чувствовать её кожу пальцами, ощущать её запах. Надя стала для меня как баллон кислорода для дайвера. Когда она была рядом, я мог погружаться на глубину, к самому дну и перебирая ракушки искать в них жемчужины счастья. Но стоило ей уйти, как воздух заканчивался и я вынужден был возвращаться в реальность, в свою прогнившую деревянную шлюпку, уставившись за борт и всматриваясь в глубину, ждать возвращения любимой.

Она возвращалась. Но как часто, бывало, ее настроение напоминало, надвигающуюся грозовую тучу. Она врывалась в мою квартиру под порывом бушующего ветра. Леденящими как град словами била прямо в душу. Молниеносными пощечинами осыпала лицо. Словно окунув кисть в чернила, разбрызгивала по стенам матерную брань. И поставив меня на колени, прижав в угол комнаты, продолжая источать ядовитый туман, исчезала за порогом.

Осознавая всю боль, что она причиняла, я умолял ее уйти, оставить меня в покое. Я извинялся, матерился и снова просил прощения. И каким бы противоречивым не было моё настроение, Надежда рядом.

Она прижимается ко мне, гладит ладонями мою грудь, целует алыми пухлыми губками. И как семь лет назад, в первую нашу встречу внутри продуктового магазина с неоновой вывеской, или чуть позже в ресторане с подвесными цветочными горшочками, смотрит на меня самыми аккуратными, самыми ровными, самыми голубыми кружочками глаз, только теперь с фотоснимка в моём мобильном телефоне.

Я сижу за столиком уютного, уличного кафе, заказал американо с молоком, закинул ногу на ногу и раскрыл газету. Большой бежевый зонтик, растущий из центра круглого стола, окрашенного в цвет древесной коры, закрывает от солнечных лучей. Стоит приятная теплая погода, ветер не превышает скорости 4 м/с. Температура 36 градусов по Цельсию, но низкая влажность помогает моему телу не потеть, что в свою очередь полностью ликвидирует все волнения по поводу жемчужно-белой рубашки, которая отлично сочетается с моей прической и солнцезащитными очками.

На часах 12:43, майский вторник две тысячи восемнадцатого года. Именно в это мгновение открывается дверь элитного магазина одежды, расположенного в соседнем здании, в ста метрах от моего месторасположения. Указательными пальцами приспускаю верхний край газеты и словно секретный шпион из американских фильмов, наблюдаю за рождением новой вселенной. Небольшой взрыв эмоций, образует яркое солнце и как создание солнечной системы, пробуждает во мне необъятной величины чувства.

Это жёлтое платье, даже сквозь очки кажется очень ярким. Из короткого подола выглядывают аккуратные коленочки, ровными стройными ножками перетекая в белые, узорчатые туфельки на небольшом каблуке. Платье не закрывает плечи и шею, объекта моего наблюдения, их красота завораживает, до тех пор, пока мой сосредоточенный взгляд не поднимается выше. Золотого цвета волосы, застенчиво прячутся за полями, кажущейся огромной, шляпы. Мельком улавливаю контуры аккуратного и по-женски милого личика. Её глаза спрятаны за большими очками с розовыми стеклами в красной оправе. Но даже сквозь такую защиту просачивается наружу их блеск.