Далее она поинтересовалась, зачем мне это всё. Я что-то наплёл ей такого, что сейчас и не вспомню. Что-то про свою новую любовь, за которой надо последить со стороны некоторое время, чтобы, не дай бог, в какую-нибудь историю не вляпаться с её прежними обожателями.

– Эх, какие же вы, мужики, стервы, – заключила она.

Я не стал спорить.

Они оба хлопали глазами мне вслед, провожая меня с порога. Я подозревал, что после моего визита в башках у них осталась у каждого только по одной точке. Похоже на перезагрузку у компьютера, подумал я.

На карточке, которую оставил Олегу, сумма была в два раза больше, чем та, которую я нёс в портфеле. Пусть порадуется, думал я, мне – всё равно, а он деньги любит. Будет ему вроде «золотой парашют», если я не вернусь к своей прежней жизни. Как я понимал, активность на этой карточке мои недруги обнаружат в скором времени. Однако я был в том уверен, что они, скорее всего, не станут его беспокоить. Понятно, что я в моей ситуации не стал бы посвящать его в мои дальнейшие планы. Но под колпак его, конечно, скоро возьмут. Ничего, прикинул я, пускай злые силы эти свои силы попусту расходуют. Мне – только на руку.

Теперь я был полностью свободен и ничем не связан. Домой – нельзя, на работу – нельзя, никому звонить нельзя. Выкинул я все свои «симки» из прежней жизни. Теперь оставалось срочно «рвать когти».

Однако ещё одно дело оставалось сделать перед этим. Рисково это было, конечно. Но, прокрутив всю логику обстоятельств в голове, наверное, раз в двадцатый, я всё-таки ещё значительнее укрепился в данной необходимости.

– Слушаю вас, – объявил мне пожилой мужик, восседая за канцелярским Т-образным столом.

После того как я передал ему визитку, подписанную Сонькой, он обозначил себя как Вячеслав Николаевич. Я же про себя решил, что он – «Шарик», поскольку он был лыс, как бильярдный шар, и к тому же постоянно еле заметно то ли улыбался, то ли над чем-нибудь усмехался. Если вам доведётся ещё когда-нибудь снова увидеть белые бильярдные шары, то всмотритесь пристальнее, – они все слегка над вами посмеиваются. Если бильярдный шар попадает в лузу после удара, то он посмеивается над вашей удачей, понимая её непостоянство, а если не попадает, то в открытую смеётся над неудачником.

Я оглядел кабинет. Всё здесь дышало весом, уверенностью и слегка сознательно намекало о советском прошлом. Этим он хочет сказать, что он бывший кагэбэшник, догадался я. Что ж, в сочетании с информацией от «сарафанного радио» это сильно облегчало, так сказать, процесс оценки взаимных статусов собеседников. В принципе, не столько пошлость, сколько простая экономия времени.

Я представился как «Серафим», – он понимающе кивнул.

– Мне в интернете надо человека найти, – сказал я.

– Борис, – позвал он, надавив на кнопку селекторной связи, – подойди сюда, твоя тема.

Пришёл Борис и сел напротив меня.

– Должен сразу предупредить, что тарифы у нас не совсем обычные, – сказал он.

Я ответил, что это мне известно.

– Что-нибудь желаете рассказать немного о себе? – спросил он и добавил: – От этой информации сильно зависит величина оплаты наших услуг для тех клиентов, кто приходит к нам впервые.

– Нет, – ответил я.

– Зря, – сказал он, – но и это допустимо.

– Более того, – заявил я, – прошу не вести никаких видео- или аудиозаписей нашей беседы и стереть всё, если что-то было записано до этого момента.

Он посмотрел на меня и сказал, что они не ведут слежки за клиентами.

Борис был молод, но пухловат и с классическим нездоровым румянцем, отличающим «сисадминов» от «юзеров». Уровень его компьютерной продвинутости обозначала талия, которая доползла почти до подмышек.