Сергей заметил, как муж ткнул ее в бок. – Он – тоже при деле. Дров-то нам кто привезет?

– Ну, да, ну, да. – Покорно согласились попутчица. – А ничего, если мы тут подождем?

– Конечно, ничего. – Улыбнулся Сергей. – Только, кажется, долго ждать придется.

– А нам спешить некуда.

«Ну, тогда, помолясь». – Сергей трижды перекрестился, еще раз примерился. – «Нет, лучше выйти, пожалуй».

Он не полез в тяпушку из воды и глины, но расстояние от заднего колеса до лужи позволяет пролезть это «бутылочное горлышко», а дальше будет даже шире.

– Ну, что, командир, устала?

– Не, только телефон разряжается.

– Давай, подключим к машине.

– Ну, тронулись, помолясь.

Сергей, на всякий случай, тормознул у заднего колеса. «Все верно, – вписываемся».

Вписывались и дальше, но глина, – где только Митрея и носило? – лохмотьями лежала повсюду.

Он еще не знал, что зазор придется делить не на два, а на четыре, и ехать, как по стиральной доске. То, или иное колеса наезжало на комок, – машину тут же бросало вправо, либо влево, – и у Сергея от напряжения вспотели ладони. Они не достигли еще переднего колеса, а машина уже дважды застревала. Нужна бы скорость, но о ней и мечтать нечего.

И все-таки, хоть и медленно, но они продвигались. Вот уже и переднее колесо медленно проплывает мимо.

«Еще чуть-чуть».

«Еще…».

Он не понял, откуда прилетела эта птица, даже не прилетела, а упала на левое переднее колесо трактора. Упала, расщеперив крылья, Бел-свет не заслонила, но солнце померкло.

Почти все из детства забыто, а вот рассказы бабушки о птице Сирен закрепились в памяти. И хотя они в основе своей не совпадали с традиционным представлением о ней, но именно такой Сергей и по сей день иногда видит в своих снах. Лицо бабушки уже не помнится, а красивое, но ледяное, лицо птицы, – Сирен, ее бабушка называла, – остается почти неизменным. Часто она снится, – и Сергей уверовал давно, что когда-то она явится ему наяву.

«И худо будет тому человеку, кому явится Сирен-птица, свет, так, и померкнет в его глазах».

«А я ее палкой, вот так», – и Серенька, изо всей силы, стегал вицей ненавистную крапиву.

«Охо-хо», – качала головой бабушка, – «Сильна Сирен птица, – в когтях запросто быка уносит», – «А слона?», – «И слона».

Говорят, случается, что у человека перед глазами за доли секунды проносится вся жизнь. Можно верить этому, можно не верить, да и время сейчас не долями секунды измеряется.

А дальше, вообще, все за гранью разумного.

Сергей вдруг понял, что ищет-ищет его глаза чарующий взгляд Сирин-птицы, – И тут-то и испугался Сергей-Серенька, что поздновато вспомнил бабушкин наказ.

«Сирен-птицу встренешь когда, в глаза ей не вздумай смотреть, Серенька. Тело не унесет, а душу заберет, – тогда до конца своей жизни тоской маяться будешь».

А как ей в глаза не глянешь, если вот они. Прежде чем ослепнуть, он понял, что не холоден ее взгляд, а совсем даже наоборот, – горяч и жарок.

Жаром по глазам, – что тут скажешь? – полосонуло, но успел-таки от взгляда холодного оторваться. И уже не увидел, а только почувствовал, как на капот упало что-то тяжелое, и упало не просто так, а с накатом, бросившим машину в сторону лужи.

Только, знать, еще не пришло время ему ослепнуть, хотя он и увидел лицо Сирен-птицы. Искаженное от страха, оно совсем не было похоже на прекрасное лицо цыганки.

– Митрей? Он-то тут что делает?

Видимо, он все делал не так. «ДАВИ НА ГАЗ!», – наверно, в другой ситуации это и сработало бы, но сейчас левые колеса были на асфальте, а правые – в воздухе, – то есть, в воде. Оно и сработало против него. Вместо того, чтобы вытащить машину на дорогу, ее бросило еще дальше в лужу. А к тому же, …. Они могут слететь в кювет и без лужи, – и Сергей нажал на тормоза.