– Очень.

– Мы как раз подошли к главному. Я же зачем-то пришел к тебе? Пришел. Поэтому слушай. Я совершил неслыханное: встал на пути отца. Вопреки всем традициям и обычаям. На кону стояла жизнь родного человека, и у меня не было выбора. Вернее, выбор был, и я его сделал – не тот, правильный для моего окружения, а тот, который вызвал радость в глазах матери. В ту секунду мама тоже проклинала вековые традиции и обычаи. Пусть не покажется, что хвастаюсь, но я не последний боец смешанных единоборств и боев без правил, и кое-что могу даже после ранения. Я утихомирил отца. Когда он понял, что со мной не справится, я сказал: «Ты потерял дочь. Если сделаешь то, что собираешься, то потеряешь вторую дочь и сына». В таких делах словами не бросаются. Он понял, что я не отступлю. Я забрал бы Хадю и уехал, обменявшись с родителями проклятиями. Разве кто-то хочет такой судьбы? Отец и сам не хотел убивать дочь – его руку направляли воспитание и общественное мнение. Он стал искать выход. Это было сложно. Позор семьи смывается только кровью. К делу привлекли маминого брата, и Хадю «похоронили». – Дважды синхронно согнув по два пальца приподнятых рук, Гарун сделал знак кавычек.

Я буквально растекся по табурету.

Когда мне доводилось слышать выражение «второй раз родился», я, оказывается, не понимал смысла. Для кого-то вторым рождением становилась опасная ситуация – не погиб, не сбили, кирпич свалился не на голову, а рядом, а упавший самолет улетел в рейс без тебя.

У меня было чувство, что я снова родился. Сейчас я понимал, что это значит.

– Хадя жива?!

Как во сне, лицо Гаруна расплылось перед глазами. Разница в том, что сейчас был не сон. По щекам текли слезы.

Я плакал. Именно это, как ничто другое, убедило Гаруна, что он все сделал правильно.

– Я пришел за подтверждением, что ты тоже отвечаешь за свои слова. Ты говорил, что любишь Хадю. Ты женишься на ней?

– Да!

Для ответа не требовались раздумья, ответ жил во мне давно, он временно умирал и родился вновь – свежий, жаркий, искренний. Гарун улыбнулся:

– Несмотря на то, что всю жизнь придется прятаться? Подумай о том, что будет дальше.

– У Хади нет никаких документов?

– Тетя Патимат, близкая родственница, работает в паспортном столе. Одна из ее дочерей, Нажабат, в возрасте твоей сестренки собралась на Ближний Восток – познакомилась с кем-то в сети и поддалась пропаганде. В интернете девушек не столько идеями цепляют, сколько личными отношениями. Сетевая «любовь» быстро развивалась, девчонка с ума сходила по виртуальному другу и его жизни «во славу халифата». С тех пор прошло шесть лет. Дядя Магомед отобрал у Нажабат паспорт, который она только что получила, и не позволил сделать документы на выезд. Не помогло. С помощью «друзей» из сети Нажабат улетела в Турцию по чужому паспорту, там ее следы потерялись. Может быть, она погибла где-нибудь под бомбами или ее продали как вещь еще в Турции. Жаль девчонку. Молодая, глупая. А документы остались. Тетя Патимат оформила за дочку заявление о смене имени, и под это дело в новом паспорте появилась фотография Хадижат. Хадю возродили под новым именем. – На губах Гаруна вновь заиграла улыбка, хитрая и намного шире той, что была до грустного рассказа про сгинувшую за границей родственницу: – Нажабат стала Надеждой. Теперь по документам Хадя-Надя на два года старше. По легенде, последние шесть лет, с тех пор как получила паспорт, она сидела дома – ткала ковры на продажу. У нас многие занимаются таким промыслом постоянно или периодически, станки есть почти в каждом доме. После того, как Хадя возьмет твою фамилию – а я надеюсь, что так и будет…