– Я слышал, что Иерархия готовит проект по созданию аналитического отдела, где будут использоваться способности нейропатов.

– Это крайняя мера…

Их разговор длился больше часа, но к согласию они так и не пришли – долгая, бессмысленная трата времени. Нечто подобное ждало и проект по созданию новых систем защиты Квазара. Проект после того, как его возглавил Один, просуществовал больше года, затем отдел был расформирован, а сотрудников отписали другим конторам Иерархии. О неудаче предпочитали не говорить, решив, что успех ученых Энрофы, модифицировавших ядра личности Мьюза так, что он смог менять системный код Квазара, был случайностью и повторно добиться успеха не сможет никто.

Однако тень, положившая начало новой конфронтации клириков с учеными Энрофы, мелькала во всех начинаниях Иерархии. Чем бы они ни занимались, казалось, все напрямую или косвенно связано с неофициальной конфронтацией.

– Словно адептов нам было мало, – ворчали старые хранители, одним из которых был Мьюз.

В отличие от других институтов, Всемирная иерархия не предусматривала выход сотрудников на пенсию. Даже дряхлые старики обеспечивались работой и продолжали приносить организации пользу. Конечно, престарелые хранители не использовались в оперативной деятельности, но их знания как аналитиков и координаторов могли пригодиться. За долгие годы службы они стали профессионалами и ходячими кладезями знаний и навыков, которые не сможет предоставить ни одна учебная программа, заливаемая в сознание посредством замещения ядер памяти.

Долгое время Мьюза держали в проекте, посвященном анализу деятельности адептов в Размерности, затем, словно забыв о его прошлом, перевели в группу аналитиков, в обязанности которых входило наблюдение за развитием проекта ученых Энрофы, связанного с разработками терминалов переходов нового образца. Впрочем, перевод мог быть обусловлен нехваткой специалистов или наоборот – осознанным риском, так как бывший агент Энрофы должен был разбираться в этом мире лучше других.

Мьюз счел перевод проявлением доверия и долгое время работал на пределе своих возможностей. В этом же отделе проводились параллельные разработки терминала переходов, созданного резонансными инженерами Всемирной иерархии, – затея бесполезная, но в нее было вложено уже слишком много, чтобы просто свернуть проект. Так что ученые всеми правдами и неправдами стремились изобрести хоть что-то, пусть в базе и будут лежать разработки Энрофы – под конец отчаявшиеся инженеры в открытую копировали идеи конкурентов.

Потеряв надежду внедрить своего агента в мир Энрофы, клирики начали привлекать акеми – ученых Квазара, которых аналитики Иерархии считали прародителями Энрофы, что стало очередной ошибкой коренных жителей материального мира, привыкших искать повсюду причины и следствия. В Квазаре понятия строились чуть иначе. Эфемерный мир накладывал отпечаток на сознания людей. Так что большинство возрастных хранителей, особенно тех, что работали долгое время в Подпространстве, поставили на успехах акеми крест еще до того, как алхимики Квазара приступили к работе.

В результате отдел по разработке альтернативного терминала переходов расформировали, отправив акеми разрабатывать возможность внедрения шпионов в мир Энрофы. Часть хранителей попала в офисы Всемирной иерархии, часть была отправлена в соседние жилые комплексы. В основном клирики желали укрепить свое влияние в развивающемся комплексе Isistius labialis, долгое время находившемся под угрозой консервации в целях сохранения энергии. Но теракт, унесший жизни девяноста процентов жителей, остался в прошлом. Сейчас в Isistius labialis развивалось множество игровых проектов и тестировались нейронные сети седьмого поколения, обещавшие в разы сократить потребление энергии без ограничения доступных возможностей.