Какое-то время адаптивные алгоритмы пересчитывали набранные игроком бонусы, затем провели переформирование личного счета и вместо того, чтобы позволить Джаво пробудиться в капсуле терминала переходов, отправили в имитацию комнаты личных достижений, где мальчику сообщили, что личный счет позволяет оплатить возрождение, и предложили продолжить игру, исключая возвращение в КвазаРазмерность.

– И где произойдет мое возрождение? – спросил Джаво, обращаясь к созданным для общения богиням судьбы, которые в обычном варианте КЛД по обыкновению хранили молчание.

– Твоя игровая среда – Внутренний Город, – ответили вразнобой три богини.

Разрозненные голоса вызвали мимолетный сбой протоколов игровой точки сборки.

– А точнее сказать нельзя? – спросил Джаво. – Внутренний Город большой. Я бы хотел начать игру рядом с Саломеей… – он запнулся. – Она… ведь жива?

– Мы не вправе разглашать информацию о других игроках, – сообщили вразнобой три богини, и протоколы игровой ТС вздрогнули, предупреждая, что следующий вопрос может оказаться последним, нарушив связь сознания игрока с персонажем. Оставалось либо принять предложение возрождения, либо покинуть игру.

– Возрождайте меня, – принял решение Джаво, хотя появись подобный выбор пару дней назад, то ответил бы с точностью до наоборот. Персонаж стражника порядком надоел мальчику: слишком скучно и никаких приключений, пока не появилась Саломея. «Вот она удивится!» – успел подумать Джаво, прежде чем система обработала запрос на возрождение и вернула его в проект, перенастроив временные колебания точки сборки на резонанс нового игрового дня.

Джаво очнулся в своей комнате, услышав голос имитации стражника, который барабанил в дверь, напоминая, что скоро смена караула.

– Да иду я. Иду! – прокричал Джаво, зная, что иначе имитация не отстанет.

Солнечный свет пробивался в комнату через грязные стекла, по которым ползали мухи. Молодой стражник часто слышал, как другие игроки с восхищением смакуют тонкости детализации игрового мира, но сам никогда не понимал подобных хвалебных песен. Возможно, он просто был молод, чтобы замечать такие тонкости, хотя часто встречались и другие игроки со стажем, не скрывавшие своего преклонного возраста, которых привлекал сам игровой процесс, а не поиск изживших себя в реальности детализированных рудиментов прошлого. Кому они нужны, когда мир скован Ледником, а человечество живет в гигантских жилых комплексах, не видя неба на протяжении тысячелетий?!

Что касается Джаво, то его семья, а следовательно, и он, жили в комплексе Isistius labialis, пострадавшем еще до его рождения так сильно, что Всемирная иерархия всерьез рассматривала возможность закрытия жилого комплекса. Джаво никогда не интересовался деталями трагедии, превратившей Isistius labialis в безжизненную груду металла, опутанную нейронными сетями, но слухов ходило так много, что невозможно было игнорировать их. К тому же уцелевшие жители комплекса, пострадавшего в результате теракта, совершенного адептами из организации «Мункара и Накира», казалось, гордились тем, что выжили, выстояли и смогли снова встать на ноги. Правда, встать на ноги смогли не все. Полученные от Всемирной иерархии в качестве компенсации единицы Влияния, необходимые, чтобы выжить в полумертвом комплексе, быстро перетекли с одних счетов на другие. В результате в обществе Isistius labialis сформировался чудовищный социальный разрыв, продержавшийся не одно десятилетие, пока пустующими территориями жилого центра не заинтересовались исследовательские корпорации. Они заключали договора с местной элитой, которая скупала для будущих исследовательских центров пустующие территории, что привело к увеличению социального неравенства.