– Вы думаете, это тот, кто дежурил в ночь убийства? – спросил капитан. – Скорее всего, нет – ведь они дежурят сутки через двое.

– Может, и не тот, а поговорить все равно надо, – ответил Гуров и зашагал к будке. Капитан поспешил за ним.

Подойдя к будке вахтера, Лев сделал властный жест, показывая, чтобы вахтер вышел к нему. Как видно, было что-то в облике сыщика, что заставило человека в будочке подчиниться. Он открыл дверь и шагнул к полицейским. Это был пожилой уже мужчина, лет около шестидесяти. Вид у него был крайне недовольный.

– Если есть вопросы, то задавайте быстрее, – заявил он. – Я на службе.

– Вижу, что на службе. Три дня назад, в понедельник, ты работал?

– Это когда Приходько убили? Нет, не я. Тогда Юрка Калугин дежурил, он сейчас отдыхает. Это вам с ним надо разговаривать, а я…

– Я сам решу, с кем мне надо разговаривать, – резко оборвал его Гуров. – Как дежурные определяют, какую машину пропустить, а какую нет?

– Как определяем? Так мы же наизусть все номера знаем, всех, кто здесь живет. Ну, если новенький дежурит, ему, конечно, смотреть нужно. Для того у нас список есть, вон, на стенке висит. Но мне смотреть не надо, я…

– И машину Приходько, конечно, все дежурные тоже знают?

– А как же! Его – в первую очередь.

– И водителя тоже знаете?

– Это Николая, что ли? Конечно, все знают.

– А если за рулем не знакомый водитель, а чужой человек? Пропустят такую машину или нет?

– Если в кабине министр сидит, конечно, пропустят. А если хозяина нет – не должны пропустить. Потому что – мало ли что?

– Ну-ка, дай я на твое место сяду, посмотрю, что вам видно, что нет, – сказал Гуров и, не дожидаясь ответа вахтера, вошел в будку и сел на его место. Тут к шлагбауму как раз подъехала какая-то машина. –   Эту как – пропускать? – обернулся он к вахтеру.

– Обязательно пропускать! – заспешил тот. – Это Григорий Данилович из восьмого коттеджа, значительный человек! Давайте я покажу, где…

Но Гуров опять не стал дожидаться. Нашел пульт, щелкнул кнопкой, и шлагбаум пополз вверх. Лев внимательно проследил, как машина проехала мимо него, опустил шлагбаум и вышел из будки.

– Если вглядываться, человека за рулем можно разглядеть, – сказал он, обращаясь к Щербинину. – Но я полагаю, вахтеры не всегда вглядываются, особенно если машина не въезжает в поселок, а едет назад, в город. Вызови мне этого Юру Калугина завтра же, надо с ним побеседовать, – и, не задерживаясь больше возле будки, зашагал к машине.

Они проехали по узкой улочке, мимо аккуратных, будто пряничных домиков. Здесь не было таких роскошных особняков, как дом банкира Киршера, зато не было и развалюх, державшихся непонятно на чем. Свернули в другую такую же узкую улочку и оказались перед домом, окруженным ажурной решеткой. Впрочем, ворота в этой ограде были распахнуты, дверь дома тоже стояла открытой.

– Да ведь сегодня похороны! – сообразил капитан. – Не вовремя мы приехали…

– Полиция часто приезжает не вовремя, – отозвался Гуров. – А так я хоть взгляну на этого Приходько. С вдовой, видимо, поговорить не удастся – действительно время неподходящее. Ну, хоть со слугами поговорю.

Во дворе особняка густо толпился народ. Проводить министра собрались человек пятьдесят. В конце улочки стояли катафалк, два автобуса и вереница дорогих автомобилей. Сразу было видно, что хоронят человека «с положением».

Гуров вошел в ворота, однако входить в дом не спешил.

– Значит, с соседями ты уже поговорил? – негромко, чтобы не привлекать внимания собравшихся, спросил он у капитана.

– Да, вон в том доме побывал и вон в том. – Щербинин показал на коттеджи, стоявшие наискосок от дома министра.