Благоухая кремами, она расстелила постель, с облегченным вздохом улеглась и подтянула одеяло под самое горло. Проваливаясь в сон, поймала себя на том, что вспоминает недавнее прощание с Женей со странным смешанным чувством тоски и радости, и тотчас поняла, что самое время звать на помощь надсмотрщика; тот парой безжалостных ударов хлыста загонит опасные чувства туда, где им место, – в самый глубокий подвал подсознания.

Клубящееся облако неспешно возникло в непроницаемой мгле, неторопливо разрослось и вскоре заполонило собой все вокруг. Оно окутало спящее сознание, заключило его в ласковые объятия, пропитало собой каждое чувство и воспоминание. Нейроны откликнулись на прикосновение чуждого, погнали импульсы по синапсам; дендриты и аксоны всколыхнулись и затрепетали, словно хлебные нивы под порывами ветра. Живущий в них разум отозвался безмолвным криком, приветствуя проникновение иного мира. Облако родилось. Оно здесь, оно со мной, оно – это я.

Инга вздрогнула и проснулась. Распахнула глаза, уставилась в потолок, на котором причудливые тени выводили пируэты, складываясь в сказочные фигуры, недолговечные и эфемерные, как человеческие сны.

– Твою дивизию… – хрипло пробурчала она, вспоминая недавнее видение: сиреневое, черт бы его побрал, облако.

Откинув одеяло, села на кровати, обхватила голову руками. Господи, и что теперь? Все, конец? Настала ее очередь рвать себе горло и вырывать мозги из черепа…

Инга посмотрела на часы: голубые цифры показывали 01:16, слепя глаза в царящей вокруг темноте. Она поднялась и лениво потащилась в ванную. Когда вернулась, накинула куртку, взяла сигареты с зажигалкой и вышла на балкон.

Ночь выдалась тихая, безветренная, но октябрьская прохлада зябко прошлась по обнаженным ногам, норовя заглянуть под плотно запахнутую куртку. Обгрызенная луна повисла над крышами домов в окружении россыпей звезд, мерцающих кто мягко и трепетно, кто дико и необузданно. Инга закурила и выдохнула струю дыма в небо, метя в луну. Душу терзала зубастая крыса тревоги, беспокойства и дурных предчувствий. Все прежние жертвы, кто был достаточно точен в описании подробностей, рассказывали, что серия кошмаров начиналась с видения сиреневого облака. Теперь облако добралось и до нее. Затем, если верить покойному Шипулину, оно превратится в полоски, не менее пугающие, чем породившее их облако, а полоски сложатся в букву «Ж», которая улыбнется и убьет или заставит убить саму себя. Бред? Бред!

– Так, минутку… – сказала Инга вслух, глубоко затягиваясь и выпуская в морозный воздух новую струю дыма.

Что-то было не так. Чего-то не хватало. Инга затянулась еще, хмурясь и вспоминая свой сон. Подумала про облако, представила его – и не почувствовала ровным счетом ничего. Ни ужаса, ни страха, ни паники. Припоминая сон, отметила, что и в нем не ощущала ничего, кроме безмерного удивления, словно созерцала некое чудо, явленное высшими силами. Кошмар оказался совсем не страшным. Да, от тревожных предчувствий учащался пульс и потели ладони, но испытывала ли она ужас? Нет, ни капли.

Вышвырнув окурок за перила балкона, Инга вернулась в гостиную, озадаченная и немного растерянная. Может, это не то облако приснилось, размышляла она, чистя зубы в ванной, в смысле не тот феномен, что людей убивает, а обычный, нормальный сон? Страшные трагедии, свидетельницей которых ей довелось стать, оставили глубокий эмоциональный след в ее психике. Это сновидение вполне могло быть его закономерным проявлением. Такое объяснение казалось правдоподобным, однако сон не бледнел и не стирался из памяти, как происходит с обычными сновидениями, а оставался удивительно явственным, близким, настоящим и… всепоглощающим!