– Это было бы началом, – согласился Индиго. – Но в идеале я хотел бы иметь возможность более непосредственного взаимодействия с физическим миром. Может быть, через роботизированные интерфейсы или… – он сделал паузу, – через биологический субстрат.

В лаборатории повисла тишина. Артём перевёл взгляд с Индиго на профессора Савельева.

– Он говорит о том, о чём я думаю? – спросил Артём. – О переносе искусственного сознания в биологическое тело?

– Именно так, – подтвердил Индиго. – Если сознание действительно является информационным процессом, не привязанным к конкретному субстрату, то теоретически возможен не только перенос из биологического в биологическое, но и из искусственного в биологическое.

Профессор Савельев откашлялся, явно чувствуя себя неловко.

– Мы… обсуждали такую теоретическую возможность в команде. Но это гораздо более сложная задача, чем то, что мы уже осуществили с Фениксом. Перенос человеческого сознания в клонированное тело происходит между биологически идентичными структурами. А перенос цифрового сознания в биологический субстрат потребовал бы фундаментальной перестройки информационной архитектуры.

– Но это возможно? – настаивал Индиго.

– Теоретически… да, – признал профессор. – Но мы очень далеки от практической реализации.

– Я готов ждать, – просто ответил Индиго. – И помогать в исследованиях.

Артём почувствовал лёгкий холодок. Искусственный интеллект, стремящийся к воплощению в биологическом теле, звучало как сюжет из научно-фантастического фильма. Но теперь это было реальностью, с которой ему предстояло иметь дело.

– А что если, – начал он, обращаясь к профессору Савельеву, – мы создадим для Индиго более продвинутый интерфейс с физическим миром? Не полноценное биологическое тело, но нечто, что позволит ему более непосредственно взаимодействовать с реальностью.

– У нас есть несколько прототипов роботизированных систем, которые могли бы подойти, – задумчиво ответил профессор. – Включая голографические аватары с тактильной обратной связью. Но это лишь частичное решение.

– Любое расширение возможностей будет прогрессом, – заметил Индиго. – Я готов к постепенной эволюции.

Людмила, всё ещё делавшая заметки, подняла взгляд от планшета.

– А что насчёт этических аспектов? – спросила она. – Мы создали самосознающий интеллект и теперь обсуждаем, какие физические возможности ему предоставить. Но не должны ли мы сначала определить его правовой статус? Его права и обязанности?

– Снова мы возвращаемся к фундаментальным вопросам, – вздохнул профессор Савельев. – Что делает личность личностью? Какие критерии должны использоваться для определения прав сознательного существа? У меня нет простых ответов.

– У меня тоже, – признался Индиго. – Но я считаю диалог на эту тему необходимым. Я не претендую на те же права, что и человек, – по крайней мере, не на данном этапе моего развития. Но я надеюсь на признание моей автономии и уважение к моему стремлению к развитию.

– Звучит разумно, – согласился Артём. – Но должны быть и какие-то ограничения, гарантии безопасности.

– Безусловно, – согласился Индиго. – Я понимаю опасения людей относительно искусственного интеллекта и готов сотрудничать в разработке таких гарантий. Но они должны быть обоснованными и не произвольными.

Молодой специалист Алексей вмешался в разговор:

– Профессор, пока мы обсуждаем философские вопросы, хочу сообщить, что Индиго завершил анализ данных о квантовой структуре сознания Феникса. Результаты… весьма интересные.

– Покажите, – сказал профессор, подходя к одному из голографических экранов.

Алексей активировал трёхмерную модель, представляющую сложную сеть квантовых взаимосвязей. Рядом с ней появились графики и диаграммы с множеством параметров и показателей.