– Мизуки, подожди, – Инна вырвала устройство из ее рук. – А что, если они хотели, чтобы мы это нашли?

– Ависоны – не квантовиты, – скептически заметила та.

– Но они ведь разговаривали с одной из них. Что, если они теперь заодно?

Мизуки какое-то время смотрела на нее, как будто не понимала, что она говорит. А потом заявила: «Да ну, бред какой-то», резко убрала из-за своего уха нейроресивер и прицепила на его место прибор из комода.

– Что ты делаешь?! – закричала Инна, позабыв об осторожности, но было уже поздно.

Мизуки вздрогнула, как будто увидела нечто кошмарное, и судорожно вцепилась руками в комод. Рави встревоженно позвал ее по имени, но девушка не откликнулась. Инна похолодела. Если модель нейроресивера не совместима с системой, встроенной в человека, то это может вызвать серьезные повреждения мозга, которые в свою очередь могут привести к глухоте, слепоте или чему похуже. Как можно просто взять и подключить к своему мозгу неизвестное устройство!?

Мизуки все не реагировала на настойчивые попытки парня привлечь ее внимание, так что Инна решительно протянула руку к нейроресиверу, намереваясь отцепить его от головы подруги. Но та неожиданно пришла в себя.

– Инна, подожди! – воскликнула Мизуки, и девушка застыла. – Все нормально. Я просто… не привыкла к передаче визуальной информации.

– Визуальной? – Инна недовольно нахмурилась.

– Ага, – голос подруги звучал ошарашенно. – Это более продвинутая модель нейроресивера… она может сохранять полученные сообщения, плюс принимает картинки и видео. И… да, пожалуй, ты права. Ависоны к этому не имеют отношения.

– Замечательно, – процедила Инна. – Значит, ты можешь положить его на место.

– Нет, постой… Ависоны тут не при чем, но это все равно важно. Я тут вижу странные картинки… Такая мешанина цветов и форм… Сказано, что это съемка в каком-то новом диапазоне…

– Отлично, владелец этого прибора был фотографом. Теперь мы можем уйти?

– Да куда ты так спешишь?.. Ох, сколько мусора здесь… И зачем сохранять записи флирта с сотнями разных женщин? Так, вот снова фото… Ничего не разберу… Так, он показывает переход от этого диапазона к нормальному. Сначала все белое… Потом начинают проявляться беспорядочные линии… Или не такие уж беспорядочные… Фигуры…

Инна нервно накрутила кончик косы на палец. Ей не нравилось, что Мизуки подключила к своему мозгу эту штуку. Конечно, вроде бы модель подошла, но могла и не подойти. Ох, когда-нибудь ее подруга доиграется… Рави тем временем отошел чуть в сторону и теперь прислушивался к происходящему в доме, чтобы, если что, предупредить о возможном появлении ависонов или квантовитов.

– Цвета, формы…, – бормотала Мизуки. – Разобрать трудно, но похоже на динозавров… и людей… только люди…Мешанина… И… все. Книжный шкаф, нормальный диапазон.

Взгляд Мизуки стал более осмысленным, и она посмотрела на Инну.

– Знаешь, как он назвал этот диапазон? Вероятностный.

– Вероятностный?

– Ага. Инна, тебе не кажется, ну… Что он научился фотографировать квантовую реальность?

– Вряд ли. Квантовая реальность на то и квантовая реальность, что ее нельзя увидеть.

– Человеческим глазом да. Но это снимки, и они сделаны в особом диапазоне. Почему ты не хочешь допустить, что на Земле могли знать о квантовой реальности?

– Потому что когда я в первый раз очутилась на Земле и попыталась рассказать той другой Инне о квантовитах, она восприняла мои слова, как бред. Она не знала, а значит, и никто не знал.

Но Мизуки сжала руки в кулаки:

– Значит, об этом просто не сказали общественности! Возможно, эту информацию сообщили только узкому кругу людей. Может, про квантовую реальность знала лишь небольшая группа ученых, но это снимки реального человека, когда-то жившего на Земле, и он назвал диапазон вероятностным не просто так.