– Стой, говорю!

Мобиль остановился, сидевший в нем человек обернулся – явно ученик, русый, долговязый, в панаме, с едва-едва пробивающимися усиками над верхней губой.

– Стой, – сказал директор. – Андрей? А где Булат Баирович?

– Я за него, – бесстрашно ответил долговязый. – Здравствуйте, Казимир Яковлевич. Здравствуйте, Егор. Здравствуй, мальчик.

– Андрей, добрось-ка нас до Колмогорова.

– Да тут идти-то.

– Добрось, говорю. Там буза, мы должны появиться солидно.

– Мне нужен приказ директора, – строптиво сказал Андрей. – Письменный. Булат Баирович велел.

– Щас будет тебе приказ! – зловеще сказал Казимир Яковлевич и полез в свой планшет. – И тебе, и Булату Баировичу твоему!..

– Да шучу я, Казимир Яковлевич! – Андрей неожиданно рассмеялся гулким баском. – Мы же буквоеды начинающие, неопытные. Садитесь уже.

Директор покрутил головой, но ничего не сказав, уселся рядом с водителем. Егор Семенович тем временем уже ловко устроился на спинке сиденья. Мобиль вернулся на дорожку, затем, проехав метров пятнадцать, Андрей свернул налево, и их взору открылся корпус факультета Колмогорова.

– А это у вас кто? Оруженосец? – неожиданно спросил Андрей.

– Новенький, – весело ответил директор. – Художник, понимаешь. Мастер по кленовым листьям.

Андрей живо обернулся и посмотрел на Колю. Егор со сдержанным любопытством переводил взгляд с одного на другого.

– А, ясно, – сказал Андрей, возвращаясь к вождению. – Флюктуация.

– Уверен? – Егор поднял бровь. – Ты же его первый раз видишь.

– Конечно. Система поправит. Вылетит как миленький.

– Во-первых, не так это просто… – начал директор.

– Я понял, не утруждайтесь, – мягко, но решительно прервал его Андрей. – Ситуация не стоит слов, потраченных на описание.

На этот раз хмыкнул Егор.

– Что? – тут же отозвался Андрей. – Я опять грублю?

Ему никто не ответил, и некоторое время ехали молча.

– Где они бузят-то нынче? – спросил Егор. – В жилом или семинарят, как обычно?

– Да как обычно, – ответил долговязый.

– Ты, кстати, не вникал, в чем там дело?

– Да тоже как обычно – кривополяция.

– Криво – что? – подал голос Коля.

– Кривая экстраполяция, – пояснил Андрей. – Некорректно перенесли ограниченную модель на более широкий класс объектов. Источник и причина всей бузы во все времена.

– А подробнее? – спросил Казимир Яковлевич.

– А подробнее я не вникал. У меня у самого тут задачка зловредная. Некогда мне.

– У тебя белая тряпка есть?

– Только зеленая.

– Давай.

– Может, это хандра? – предположил Егор, глядя на небо. – У них бывает.

– Нет, Егор, – ответил Андрей и остановил мобиль. – Это буза. Небольшая, на три балла, но буза. Поеду я, Казимир Яковлевич. Пока, флюктуация.

Долговязый Андрей утарахтел по своим зловредным делам. Директор, учитель и новый ученик Школы квантонавтов остались перед входом в колмогоровский корпус. Коля с недоумением проводил старшеклассника на мобиле взглядом, затем осторожно спросил:

– Так, значит… ничего страшного?

– В смысле? – не понял Егор Семенович. Он, прищурившись, разглядывал из-под ладони лестницу и главный вход.

Директор достал маленький театральный бинокль и водил им по фасаду корпуса, наполовину скрытому акацией.

– Он какой-то спокойный…

– Андрей считает эту проблему тривиальной. И думает, что я знаю, как действовать, – сказал Казимир Яковлевич и мрачно добавил: – Все так думают.

– А вы знаете? – осторожно спросил Коля.

– Должен знать, – коротко ответил директор. Потом покосился на мальчика и спросил: – Или нет?

Коля не успел ответить.

– Андрей у нас колмогоровец, понимаешь ли! – с усмешкой объяснил куратор. – Хоть и староста. Внешняя жизнь беспокоит их очень редко. Вот внутренняя…