– Почему ты не надела Маше панамку? – спросил он. – На улице жарко, и солнце печет.

– Сейчас шесть часов. Какое солнце? Оно уже не так опасно, как днем.

Я даже не заострила внимание на этом вопросе. Просто спросил, просто ответила. Как есть.

Алекс вынул из моей сумки панаму и пошел к девочке. Дети окружили его со всех сторон, не давая двинуться ни на шаг. Тогда он крикнул Маше:

– Доченька, иди к папе. Надо надеть панаму.

Она подошла к нему.

– Пап, не хочу.

Пытаясь натянуть панаму на кудрявую массу волос, Алекс строго одернул девочку:

– Хватит капризничать. Смотри, все дети в головных уборах.

– Мне жарко, – снова заныла Маша, стянув панаму с головы.

Он подхватил ее на руки. Дети с визгом разбежались в разные стороны. Им хочется играть, а тут взрослые мешают. Да еще, как назло, посыпал мелкий дождик.

Пока я возилась со своей сумочкой, которая чуть не упала с лавки, Алекс прошел мимо меня. Хмуро взглянул и даже не остановился.

Я догнала их.

– Ты как маленькая, – упрекнул меня он. – Не можешь даже нормально одеть ребенка на прогулку. Смотри, ей все руки искусали комары. На ногах синяки. У нас, что нет лосин, или тонких брючек? Она сидит в песке голой попой. Платья можешь ей надеть на праздник, или в кафе. Но, не на прогулку же!

– Я не успела ее переодеть после детского сада.

– Не оправдывайся, Соня. Ты – безответственная мать.

Меня накрыла волна обиды. Почему я должна терпеть такое?

– Трудно было взять запасную одежду, если знала, что пойдете гулять? Весь день просидела дома, а о ребенке не подумала. Чем ты занималась?

Маша строго взглянула на меня сверху. Она знает, что папа всегда прав. Я сама ее к этому приучила.

Мы пришли домой. Только я скинула туфли в прихожей, как Алекс схватил Машу на руки и потащил в ванную. Даже Наталья не успела поцеловать внучку.

– Что с ним? Даже не поздоровался.

– Видимо, что-то с головой.

Я ответила слишком резко. Она не привыкла меня такой видеть.

– София, что случилось? Вы поссорились?

– Нет. Ничего.

Немного остыв, я села на диванчик в холле. Не стоит срывать свою злость на родителях. Они и так за нас переживают.

Алекс вымыл девочку, потом надел на нее чистую одежду. Я зашла в комнату, и увидела, как он складывает ее пижаму в пакет.

– Что ты делаешь? – спросила я.

– Сегодня она переночует у меня.

Он взял ее на руки.

– Как это? Почему у тебя?

– Ты завтра работаешь. Пусть ребенок нормально выспится. Ей нужно правильно питаться, много гулять, играть в игрушки. Тебе даже лень читать ей книги.

– Алекс, прекрати.

Слезы подступили к глазам.

– Что прекратить?! – заорал он так громко, что даже часы на стене вздрогнули. – Хватит обращаться с ней, как с куклой. То она с Максом целый день мотается на машине по работе. То с дедом в пекарне. То ты таскаешь ее по своим делам. Она дома никогда не бывает. И даже не знает, что нормальные люди ужинают дома с семьей, а не в кафе пирожками и конфетами.

В двери показался живот Сан Саныча.

– Что здесь происходит? – спросил он, заметив мои слезы. – Вы даже вместе не живете, а умудряетесь поссориться. Хватит пугать ребенка. Быстро разбегайтесь по своим норам.

Не обращая внимания на слова отца, Алекс вышел из комнаты.

В субботу я отработала день, а вечером вызвала такси и поехала за дочерью. Алекс даже ни разу не позвонил, и я не стала. Раз молчит, значит у них все в порядке. Маша так любит его, что не будет капризничать, или проситься домой. Теперь у нее есть защитник.

Подъехав к дому, я увидела дочь во дворе. Алекс, с каким-то парнем сидят на скамейке, недалеко от детской площадки. Я вышла из такси и сразу же направилась в их сторону. Машенька кинулась ко мне навстречу, бросив в песочницу розовое ведерко.