Пройдясь по всем углам тряпкой, я залезла под кровать. Какая-то разноцветная бумажка, а может это фантик из-под конфеты, забилась далеко к стене. Я нагнулась ниже и попыталась ее достать. Подол вылез из-под пояса. Я чуть не упала, запутавшись в нем.

– Надоел.

Намотав платье на руку, я снова заткнула подол за пояс. Еще потянулась и почти вся залезла под кровать. А вот и он. Я схватила фантик, повернула голову в сторону и увидела ноги в черных носках. В комнате тишина. Кто-то выключил музыку.

– Вот это ножки! – послышался голос Макса.

Черт. Он должен был приехать завтра.

Пришлось вылезать из-под кровати. Платье задралось до подбородка, на голове веник из немытых волос. Пока я пятилась назад, а потом поправляла подол, он стоял и смотрел на меня с улыбкой.

– Ребенок спит, а ты врубила музыку на полную мощность.

Он аккуратно взял малышку на руки и понес в кроватку. Я пошла за ним, все еще пытаясь привести голову в порядок.

– Как она выросла.

Склонившись над кроватью, Макс нежно погладил девочку по щеке.

– Вы хотите есть? – забыв поздороваться, спросила я.

Щеки до сих пор пылают от стыда. В первый раз, когда мы с ним увиделись, я тоже была полуголая: в мокрой ночной сорочке и босиком. Теперь картина не лучше: платье на шее и в один трусах. Хорошо хоть не надела стринги, а то бы позабавила мужика.

– Я жутко голодный.

– Сейчас погрею вам…

– Я сам, – перебил он меня. – Ты занимайся своим делом.

Он ушел, а я быстро переоделась. Достала плотные лосины и тунику до колен.

Пока я домывала полы в прихожей, Макс разогрел обед. С кухни потянуло чем-то вкусным.

– Ты будешь есть? – заглянув ко мне в ванную, грубо спросил он.

– Меня зовут София, – так же грубо ответила я.

Надоело. Он даже не знает моего имени. Скоро будет говорить «эй, ты» или «как тебя там?».

Его это позабавило.

– Пойдем, принцесса. Обед на столе.

За каких-то пятнадцать минут, он успел нарезать салат из свежих овощей, разогреть картошку с жареными грибами, сварить кофе.

– Кто готовил? – спросил он с набитым ртом.

– Сан Саныч.

Я тоже взяла вилку.

– А. Я так и думал. Мама никогда не готовит грибы.

Жуткая густая борода скрыла половину его лица. Такие же густые брови упрямо нависли над глазами. У меня на всем теле меньше волос, чем у него на лице.

– Да. Да. Терпеть это не могу. Потом сбрею.

Как он все замечает? Я даже на него не смотрю, а он читает мои мысли.

– Мне нет дела до вашей бороды.

– Как долго ты будешь обращаться ко мне на «вы»? Не пора ли сменить пластинку?

– А вы меня об этом не просили.

– Вот сейчас прошу.

– Хорошо. Буду на «ты».

Он снова принялся за картошку. Жадно, как будто давно не ел. Телевизор работает, но мы его не смотрим, потому, что наблюдаем друг за другом. Я – открыто, а он – украдкой.

После санатория его щеки приобрели человеческий румянец. Пропали мешки под глазами, и он больше не хромает.

Расправившись с едой, я налила кофе в чашки. Макс достал конфеты из шкафчика.

– Расскажи мне, принцесса, где же потерялся твой принц? – неожиданно спросил он. – Или твоя девочка от святого духа?

– Не знаю где он. А вам какая разница?

– Вам?

– Тебе, – испарилась я.

– Я тебе прошлый раз говорил, что теперь имею право на все, что касается тебя и Маруськи. Забыла, или хочешь, чтобы я повторил?

– Не хочу.

Вспомнив его ругательства, я сдалась. Второй раз выслушивать такую мерзость – нужны силы. А у меня их не так много.

– Так кто этот рыжий принц, который сбежал от такого чуда? Я имею в виду девочку.

– Я видела его всего пять раз. Мы встретились, переспали и все. Он пропал.

– Богатый что ли?

– Нормальный. Майкл – адвокат.

– Что это за имя? Он иностранец?